"Гарри Гаррисон. 50х50" - читать интересную книгу автора

рукой на потолок.
- Ваши предки послали меня помочь вам. Я явился, чтобы возродить
Священный источник.
Позади меня послышалось гуденье голосов, но предводитель не говорил ни
слова. Он медленно погружался в воду, пока на поверхности не остались одни
глаза. Мне казалось, что я слышу, как шевелятся мозги за его замшелым лбом.
Потом он вскочил и ткнул в меня конечностью, с которой капала вода:
- Ты лжец! Ты не наш предок! Мы...
- Стоп! - загремел я, не давая ему зайти так далеко, откуда бы он уже
не смог пойти на попятный. - Я сказал, что ваши предки меня послали... я не
принадлежу к числу ваших предков. Не пытайся причинить мне вред, иначе гнев
тех, кто ушел в иной мир, обратится на тебя.
Сказав это, я сделал угрожающий жест в сторону других жрецов и бросил
на пол между ними и собой крохотную гранатку. В полу образовалась порядочная
воронка, грохота и дыма получилось много.
Главный ящер решил, что доводы мои убедительны, и немедленно созвал
совещание шаманов. Оно, разумеется, состоялось в общественном бассейне, и
мне пришлось тоже залезть в него. Мы разевали пасти и булькали примерно с
час - за это время и были решены все важные пункты повестки дня.
Я узнал, что эти жрецы появились здесь не очень давно; всех предыдущих
сварили в кипятке за то, что они дали иссякнуть Священному источнику. Я
объяснил, что прибыл лишь с одной целью - помочь им возродить поток. Жрецы
решили рискнуть, и все мы выбрались из бассейна. Грязь струйками стекала с
нас на пол. В саму пирамиду вела запертая и охранявшаяся дверь. Когда ее
открыли, главный ящер обернулся ко мне.
- Ты, несомненно, знаешь закон, - сказал он. - Поскольку прежние жрецы
были излишне любопытны, теперь введено правило, которое гласит, что только
слепые могут входить в святая святых.
Я готов побиться об заклад, что он улыбнулся, если только тридцать
зубов, торчащих из чего-то вроде щели в старом чемодане, можно назвать
улыбкой.
Он тут же дал знак подручному, который принес жаровню с древесным углем
и раскаленными докрасна железками. Я с разинутым ртом стоял и смотрел, как
он помешал угли, вытянул из них самую красную железку и направился ко мне.
Он уже нацелился на мой правый глаз, когда я снова обрел дар речи.
- Порядок этот, разумеется, правильный, - сказал я. - Ослеплять
необходимо. Но в данном случае вам придется ослепить меня перед уходом из
святая святых, а не теперь. Мне нужны глаза, чтобы увидеть, что случилось со
Священным источником. Когда вода потечет снова, я буду смеяться, сам
подставляя глаза раскаленному железу.
Ему понадобилось полминуты, чтобы обдумать все и согласиться со мной.
Палач хрюкнул и подбросил угля в жаровню. Дверь с треском распахнулась, я
проковылял внутрь; потом она захлопнулась за мной, и я очутился один в
темноте.
Но недолго... поблизости послышалось шарканье. Я зажег фонарь. Ко мне
ощупью шли три жреца, на месте их глазных яблок виднелась красная обожженная
плоть. Они знали, чего я хотел, и повели меня, не говоря ни слова.
Потрескавшаяся и крошащаяся каменная лестница привела нас к прочной
металлической двери с табличкой, на которой архаическим шрифтом было
написано: