"Синтия Хэррод-Иглз. Шевалье ("Династия Морлэндов" #7) " - читать интересную книгу автора

никогда не осмеливались спрашивать графиню об Альене и не говорили о ней в
его присутствии даже самым тихим шепотом.
______________
* Клевер. Английское выражение "жить в клевере" равнозначно русскому
"как сыр в масле кататься", "жить припеваючи"

- Если малыши проснутся, могу ли я поиграть с ними? - продолжил Матт.
Берч сжала его руку с мягким укором.
- Ну да, поиграть! Они же не игрушки, ты знаешь.
И затем, взглянув в лицо Матта, она вдруг по-доброму добавила:
- Ты можешь дать Кловер ее кашку, если хочешь. Если ты будешь
осторожен.
Матт был доволен. Но он предчувствовал, что доброта Берч с
неизбежностью предвещала какое-то несчастье...

* * *

Дверь захлопнулась с мягким щелчком, оставив их одних среди мечущихся
теней.
- Не послать ли за свечами? - спросил Мартин, глянув в окно. - На дворе
уже ночь.
- Я вижу хорошо, - ответила Аннунсиата, поворачиваясь к нему. Когда
Мартин сказал ей в тот ужасный день, что король покинул страну, она уже
знала, что это был ее конец, и она захотела умереть и молилась об этом. Но
каким-то чудом им было даровано место под солнцем. Принц Вильгельм не послал
солдат, чтобы снести Морлэнд и бросить ее и Мартина в Тауэр. Общественное
мнение не разлучило ее и Мартина, дети не узнали правду об Альене.
Аннунсиата воспряла духом, в ней возродилась надежда, а с надеждой -
неистовое желание жить.
И теперь, когда она пережила эти несколько быстро протекших недель, она
не захотела все снова бросить. Когда Мартин приехал и спас ее от рук черни
их священников-убийц, она подумала, что сложность их отношений не позволит
им оставаться вместе. Но сейчас, глядя на дорогое ей лицо, она чувствовала,
что те же самые сложности, заросли трудностей сделали невозможным
расставание. Ее любовь к нему била в ней ключом, сильная и полная счастьем,
вырывалась наружу, как источник могучей реки. Она сжала руки и крепко
прижала их к себе, будто боялась, что ребра выскочат из груди под давлением
этого половодья.
Мартин смотрел на нее и видел ее пылающее лицо и сверкающие какой-то
странной и живой радостью глаза, и он подумал: "Боже мой! Никто не может
сравниться с ней!" Два месяца назад он видел ее в отчаянии, согнутой,
разбитой. Тогда ему казалось, что она умрет. Хуже того, он считал, что она
уйдет от него. Но теперь - посмотрите! Откуда явилась эта жизненная сила,
этот дух, которому он удивлялся? Он улыбнулся ей, и она протянула к нему
руки, а когда он взял их, она рассмеялась.
- Карелли пойдет, - сказала она. - Как он рвется в бой!
- А Морис?
- Я надеюсь, что не Морис, - ответила она. - У Карелли это в крови и в
сердце. Он будет прекрасным воином. Может быть, это все, что мы сделаем. Но
Морис - у Мориса что-то еще есть в душе, более важное, чем смена династий.