"Синтия Хэррод-Иглз. Князек ("Династия Морлэндов" #3) " - читать интересную книгу автораобожаемый Джеймс, и их жизнь в Уотермилл-Хаусе с преданными слугами сама по
себе была благословенным даром, и Нанетта преисполнена была самой искренней благодарности Богу и судьбе. Но налетел легчайший ветерок, и вновь зашевелилась листва, обнаружив нежданный, скрытый плод - о, их сокровище, их Богом данный Александр!.. Нанетте было уже за сорок, когда она вышла замуж за Джеймса, который был тринадцатью годами старше ее, трижды женат и трижды оставался бездетным вдовцом. Женившись на Нанетте, он и не чаял иметь наследника, плоть от плоти своей... Но шесть месяцев спустя Нанетта зачала, и вот, в марте 1550 года, в возрасте сорока двух лет родила своего первого и последнего ребенка, сына, которого они назвали Александром - великое имя, достойное великого чуда его рождения! Роды проходили тяжело - именно тогда и поседели ее волосы, но даже если бы это стоило ей жизни, она посчитала бы, что цена чересчур низка... Ведь лицо Джеймса выражало благоговейную радость и величайшее счастье, когда он впервые взял на руки сына, о котором уже и перестал молить... Теперь, восемь лет спустя, это счастье ничуть не утратило своей остроты. Нанетта пристально наблюдала Джеймсом, когда открылась дверь и вошел Мэтью, сопровождаемый Александром и идущим следом Симоном, его наставником. Джеймс попытался, без особого, правда, успеха изобразить на лице суровость - нижняя губа Александра неопровержимо свидетельствовала о том, что он проштрафился. - И что же на этот раз? - спросил он Мэтью. - Похоже, мы гонялись за молодым петушком на дворе по лужам и промочили нашу обувь, - с холодной учтивостью ответствовал Мэтью. Джеймс внимательно посмотрел на сына, отметив влажный след на детской щеке. - Осознали, сэр, и нас побили. - Тогда вопрос исчерпан, и говорить больше не о чем. - Джеймс протянул руки. Александр кинулся к нему и через мгновение уже оказался в воздухе. - Я не гонялся за ним, отец, - я с ним просто играл. - Уже стоя на полу, Александр запрокинул лицо вверх, глядя на отца. - А про грязь я просто позабыл, а когда вспомнил, было уже поздно. Учитель Симон сказал, что наказывает меня не за то, что я так извозился, а за мое непослушание: ведь я вышел из дому, а мне приказано было ждать в зале. - И это правильно, дитя мое. Покорность и послушание - одни из первейших добродетелей христианина, - нежно ответил Джеймс. Он был рад, что передал учителю Симону право казнить и миловать, - он сильно сомневался, что сам смог бы поднять руку на этого ребенка, даже ради спасения его души... Глаза у Александра были золотисто-ореховые, чуть раскосые, словно у юного фавна, и блестящие от недавних слез. - Но я на самом деле не ослушался, - рассудительно ответил Александр. - Я забыл. Если бы я помнил, то был бы послушен. Джеймс поймал взгляд Нанетты поверх светловолосой головы Александра - она улыбалась такому забавному рассуждению. - Объяснение - вовсе не уважительная причина, дорогой мой, - заметила она. - Царь Зла расставляет на нашем пути ловушки именно там, где мы всего слабее. А слабость - это когда мы помним то, что нам приятно, и забываем о менее приятном. Александр, взглянув на нее, согласно кивнул. Он всегда держался чуть более сухо с матерью, нежели с отцом - ведь из них двоих именно она была |
|
|