"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

- Я не хочу быть ему благодарным. А между тем этого все больше от меня
ожидают - например, знаешь ли ты, что я подал прошение о даровании семейного
знака для рыцарского шлема? - Она кивнула. - Так вот, летний турнир уже на
носу, и не похоже, что знак отличия поспеет. И тут мой братец, - последнее
слово Пол произнес как Можно с большим презрением, - задействовал свои
связи, свои обширные связи при дворе, и вчера пожалование было получено.
Воцарилось молчание - Пол ожидал, что Урсула скажет ему то, что
говорили Анна, Филипп Доддс и собственная совесть - что он действительно
должен испытывать признательность брату. Но она молчала, и это опечалило
его.
- А может быть, - проговорила она наконец, - ему нравится что-то дарить
тебе? Почему ты так не любишь, когда тебе что-то дарят, Пол? Почему ты так
закрыт? Неужели ты думаешь, что все это он делает, чтобы тебе досадить?
Полу хотелось ответить "да", но вопрос Урсулы прозвучал так невинно,
что он лишь вымолвил:
- Нет, не поэтому, но это только хуже.
- Почему же ты ненавидишь его? - настаивала она.
В нем явно шла внутренняя борьба, и его ответ казался вымученным:
- Потому, что он такой хороший, так любим всеми, он может смеяться и
болтать с крестьянами, и они его любят. Мне они только почтительно
кланяются, но не любят. Его всюду ждут, солнце светит для него. Жена обожает
его, а он ее, у них пятеро здоровых детей. В конце концов, он отберет у меня
все, я знаю. Он отберет сердца людей, которые должны бы любить меня, и
отберет Морлэнд. - Его голос наполнился мукой. - Я боюсь, что поместье
унаследуют его внуки, а не мои. А у него нет на это права! Он - бастард!
Он - не сын моего отца! И Морлэнд - мой!
При этих словах Пол так стиснул Урсулу, что ей показалось, он вот-вот
раздавит ее, но она не издала ни звука, словно это причинило бы ему еще
большую боль. Наконец его объятия разжались, и тогда она сказала:
- Дорогой, Морлэнд и так твой, никто не отрицает этого. Почему ты так
боишься за него?
Пол ответил не сразу - он мысленно окинул взором свое любимое поместье:
дом с высокими трубами, великолепные сады, голубятни и рыбные садки,
оранжереи, леса и поля, на которых паслись стада овец, реки и мельницы,
пашни, разделенные на участки арендаторов, чьими жизнями и благосостоянием
он управлял с замкового двора. Он любил их - свою землю и своих людей, и он
не мог лишиться их. Он был их господином, их хозяином, а вот они любили
Джека. Он и сам не понимал, как все это принадлежало Джеку, сыну Ребекки.
Пол был для них Полом-французом, чужаком, отверженным, не имеющим права на
свои же владения.
- У меня ничего нет, - произнес он наконец.
- У тебя есть я.
Пол посмотрел на женщину, покоящуюся в его руках. Он был смугл от
рождения, но кожа казалась еще более темной от многолетнего загара,
полученного на пастбищах, и темных волос, покрывающих почти все тело. Да, он
был огромным, могучим и смуглым, а она такой маленькой и белой, мягкой и
нежной. В его голове пронеслась мысль - насколько они разные, не просто как
мужчина и женщина, а как животные разных видов. Здесь, в этой чердачной
комнате, когда она лежала, нагая, рядом с ним, он ощущал себя защищенным и
любимым, как будто его боли и беды спадали с него вместе с одеждами.