"Ник Харрис. Красное братство ("Конан") " - читать интересную книгу автора

вклинился Хепат.
- С магией знакомы многие, но не многие могут называться магами!
Аль-Джезред откашлялся:
- Дело-то не в названии... Я, вот, был придворным магом...
- Ты останешься им и впредь, - заверила Итилия, - все равно другого у
меня нет.
Она выразительно посмотрела на Эскилампа.
- Когда закончит обучение наш маленький друг Дриан - лет через
двадцать - я его тебе пришлю! - колдун весело рассмеялся.
Снизу раздавались пьяные голоса, кто-то затянул бравую песню наемников.
- Разграбили одну из местных харчевен! - с досадой сказала Итилия. - Я
приказала, чтобы этого не повторялось. Но они успели выкатить вина - бочек
десять! Хватит надолго!
- Право победителя, - усмехнулся Конан, - если не пограбить - зачем
тогда и воевать?
- Но получается, что они грабят уже меня! - сверкнула глазами Итилия.
- Ты еще не хозяйка, - вздохнул Конан, - и неизвестно, как оно все
сложиться... А вина хватит им на пару дней, не больше. К этому времени мы
должны придумать, как взять цитадель!
Трудный день заканчивался. Огромное солнце величественно отправилось на
отдых, неспешно опускаясь за горизонт. Впереди темнела немыслимая громада
цитадели. Ее дальние башни уже погрузились во тьму.
- Старушка не придумает какой-нибудь пакости, - осведомился Эскиламп, -
вроде ночной вылазки, с целью перебить солдат, осмелившихся пить ее вино?
- Нет... скорее всего, нет, - ответил придворный маг, - солдат у нее
немного, все больше рабы... Вот, разве, выпустит из подвалов какую-нибудь
нечисть...
- Какую, например? - насторожился Хепат.
- Ну, тебе-то, уважаемый гном, бояться нечего, - продолжал
Аль-Джезред, - тебя они и не заметят!
- Захохотав, он повернулся к заходящему солнцу, как бы отдавая
последнюю дань великому дарителю жизни.
Но тут же, онемев от негодования, вновь повернулся к Хепату, готовый
разорвать его на мелкие кусочки: тот попросту дал великому придворному магу
пинка. Но, поскольку зад мага находился всего-то чуть ниже лица гнома, ногу
пришлось задирать так высоко, что Хепат не удержался и грохнулся наземь.
Конан хохотал так, что пьяные наемники внизу замолкли в недоумении.
Эскиламп не мог отдышаться и беспрерывно вытирал слезы. Итилия, сотрясаясь
от неудержимого смеха, попыталась примирить врагов, но успеха не достигла.
Аль-Джезред, как человек весьма закаленный в придворных баталиях,
принял самое мудрое решение: посмотрел на Хепата, как на расшалившегося
ребенка и многозначительно промолчал.

* * *

Волосы Итилии в сумерках сливались с надвигающейся чернотой южной ночи.
В глазах плясали огоньки костра, разведенного у самой ямы. Наемники, ворча,
что они воины, а не землекопы, вгрызались в землю, как кроты. На глубине в
три человеческих роста начали ставить крепления и намечать направление
будущего тоннеля.