"Даниил Хармс. Литературные анекдоты" - читать интересную книгу автора

больше всего он любил самого Пушкина. Читал его стихи и всегда плакал.
Поплачет, а потом вытащит саблю и давай рубить подушки. Тут и любимая
собачка не попадайся под руку - штук десять так-то зарубил. А Пушкин ни от
каких не плакал. Ни за что.

-----------------------

Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, напялил сверху львиную шкуру и поехал в
маскарад. Федор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное, увидел его и
кричит: "Спорим, Лев Толстой! Спорим, Лев Толстой!"

-----------------------

Однажды Чернышевский увидел из окна своей мансарды, как Лермонтов вскочил
на коня и крикнул: "В пассаж!" "Ну и что же?- подумал Чернышевский, - вот,
бог даст, революция будет, тогда и я так крикну". И стал репетировать перед
зеркалом, повторяя на разные манеры: "В пассаж. В пассажж. В пассажжж. В
па-а-ссажжж. В ПАССА-А-А-А-АЖЖЖ!!!"

-----------------------

Лев Толстой очень любил детей. Утром проснется, поймает кого-нибудь и
гладит по головке, пока не позовут завтракать.

-----------------------

Однажды у Достоевского засорилась ноздря. Стал продувать - лопнула
перепонка в ухе. Заткнул пробкой - оказалась велика, череп треснул...
Связал веревочкой - смотрит, рот не открывает- ся. Тут он проснулся в
недоумении, царствие ему небесное.

-----------------------

Гоголь читал драму Пушкина "Борис Годунов" и приговаривал: "Ай да Пушкин,
действительно, сукин сын".

-----------------------

Федор Михайлович Достоевский страстно любил жизнь, царствие ему небесное.
Она его, однако, не баловала, поэтому он часто грустил. Те же, кому жизнь
улыбалась (например, Лев Толстой) не ценили это, постоянно отвлекаясь на
другие предметы. Например, Лев Толстой очень любил детей. Они же его
боялись. Они прята- лись от него под лавку и шушукались там: "Робя, вы
этого бой- тесь - еще как трахнет костылем!" Дети любили Пушкина. Они
говорили: "Он веселый. Смешной такой." И гонялись за ним стайкой. Но
Пушкину было не до детей. Он любил один дом на Тверском бульваре, одно окно
в этом доме. Он мог часами сидеть на широком подоконнике, пить чай,
смотреть на бульвар. Однажды, направляясь к этому дому, он поднял глаза и
на своем окне увидел... себя. С бакенбардами, с перстнем на большом пальце.
Он, конечно, понял, кто это. А вы?