"Данелла Хармон. Влюбленный холостяк " - читать интересную книгу автора

- Вы издеваетесь надо мной, Блэкхит, и я заставлю вас за это заплатить.
Он пожал плечами.
- Что ж, тогда это станет для вас уроком. В конце концов, грабеж на
большой дороге - это преступление, за которое вешают.
- Как и убийство английского пэра, но должна заверить вас, что это меня
не остановит. А теперь довольно с этим, раздевайтесь. Или, полагаю, вам
достаточно просто расстегнуть штаны, так как сомневаюсь, что это займет
больше секунды.
Его брови поднялись.
- Прошу прощения?
- Вы слышали, что я сказала.
- Моя дорогая леди. - Его отражение в зеркале улыбалось ей, но
покровительственный, едва заметный жест вызвал желание вцепиться ногтями в
его лицо. - Уверяю вас, что торопливость и удовольствие не уживаются в
постели, - его глаза засветились медленной, наигранной улыбкой, - если
позволите мне так выразиться.
- Я здесь не для того, чтобы получать или доставлять удовольствие, и
уверяю вас, что не сплю с мертвецами. Если станете продолжать в том же духе,
вы покойник. Я намерена, удостовериться, что на этот раз у меня в руках
настоящее снадобье. Я испробую его действие на вас.
Его черные глаза светились гипнотическим, пленительным, очаровывающим
огнем и легкой насмешливой улыбкой.
- И как же, моя дорогая, оно должно подействовать?
- Заставить вас ощутить любовное возбуждение.
Улыбка стала шире. Он вытянул руку, и шарф неспешно упал на жилет,
висящий на спинке стула.
- Ах, конечно. Возбудить меня.
Тон, которым он произнес эти слова - ласкающий, почти приглашающий,
полный мягкого принуждения, - заставил ее ощутить неожиданное сладкое
томление. Во рту у нее пересохло. Сердце забилось. Она пришла сюда, чтобы
украсть снадобье и унизить этого человека... но на самом деле главной ее
мыслью было заставить его загореться желанием, а еще лучше - подчинить себе.
На мгновение ее глаза задержались на открытой шее мужчины, затем на груди,
оценивая его тело, как мужчины во все века оценивали женщин. Но нет. Она не
подчинится зову плоти. Она не доставит удовольствия Блэкхиту. Пусть он
желает ее, пусть домогается, пусть даже ненавидит - но он никогда не получит
ее... не получит на его условиях.
Ясно, что у него в голове роились другие мысли. В зеркале она видела,
как его руки расстегивали пуговицу за пуговицей, а глаза - черные,
загадочные, с тяжелыми веками - по-прежнему наблюдали за ней. В этих глазах
плескалось обещание. А теперь так же невозмутимо, словно раздеваясь перед
женой, а не перед той, которая едва сдерживалась, чтобы не спустить курок,
он высвободил рубашку из-под ремня и, взявшись за полы, стащил ее через
голову.
Мышцы на его спине задвигались и, блеснув в слабом свете свечи смуглой
волной, забугрились на мощных плечах. Господи, он великолепен.
Он стоял, глядя на нее в зеркало, рубашка висела на пальце.
- Что теперь, дорогая?
- Повернитесь ко мне и спустите штаны, - резко бросила она, желая его
унизить. - Посмотрим, соответствует ли все остальное тому, что уже обнажено.