"Данелла Хармон. Влюбленный холостяк " - читать интересную книгу автора

что он изо всех сил старается оторвать взгляд от ее смелого декольте.
- Ненавижу британцев. Они тщеславны и самоуверенны, хвастливы и горды.
То, что Бог поместил их по другую сторону Ла-Манша от нас, это шутка,
которой радуется он один...
Он замолчал, когда по залу пронесся шепот. Внезапно по спине Эвы пополз
холодок, возникло подсознательное ощущение опасности. Она насторожилась,
подняла глаза и сбилась с ритма, едва не споткнувшись о ботинок Лависсона.
Он вовремя подхватил ее, не дав упасть, а Эва, прищурившись, уже осматривала
зал. Все вокруг замолчали, а головы повернулись к большим двустворчатым
дверям. Оркестр прекратил играть. Среди разряженной публики, словно ветер,
прошел затихающий ропот, и все стали вытягивать шеи, чтобы увидеть, чье
появление вызвало такую реакцию присутствующих.
У дверей стоял человек, одетый в изысканный бархатный камзол. Эва
увидела его лицо.
Решительный подбородок. Пронзительные черные глаза. Холодный взгляд,
обращенный на нее одну. "Герцог Блэкхит!"
Сердце Эвы замерло. Она стояла с приоткрытым ртом, не веря своим
глазам, волна возбуждения непроизвольно заставила быстрее бежать кровь в ее
жилах. Что он здесь делает? Для чего приехал во Францию? Может, он
специально приехал за ней, чтобы отомстить за уничтоженный флакон с
эликсиром?
А может, он узнал, что она украла настоящее снадобье?
Милостивый Господь!
Ее сердце вновь ожило. И отчаянно заколотилось.
- Да, мадам, как я уже говорил, британцы - самоуверенный народ... А
что, только англичанин способен набраться наглости, чтобы прийти на бал в
честь победы над его собственным народом. Только англичанин может посметь
показаться на вечере, который устраивает противник. Только англичанин...
Но Эва уже забыла о присутствии Лависсона. Ей стало душно. Внезапно
появившееся ощущение тягостной жары и невыносимого запаха человеческих тел,
духов, свечей заставило Эву почувствовать себя дурно. А Блэкхит пробирался
через ошеломленную толпу, то кивая знакомому, то кланяясь даме, и не обращал
никакого внимания на взгляды и шепот, преследовавшие его. Он шел через зал с
единственной, безошибочной целью.
К ней.
Под бриллиантовым колье на шее Эвы, которое теперь, казалось, душит ее,
забилась голубая жилка. Она отпрянула от Лависсона и стала высматривать
наиболее удобный путь для бегства.
Но убежать было невозможно. Она попалась. Все, что ей оставалось, это
вскинуть голову, изобразить на лице возможно более надменное выражение и
попытаться сохранить преимущество, которое она получила при их последней
встрече.
- Эва де ла Мурье, - негромко произнес герцог своим густым, бархатным
голосом, так хорошо ей знакомым. Его глаза казались бездонными провалами, в
которых бушевал черный огонь. В них не отражалось никаких чувств, только
ледяной, жуткий жар, который одновременно" морозил и жег ее. Он бросил на
Лависсона величественный взгляд, заставивший возмущенно затрепетать ноздри
француза, взял руку Эвы, сначала глубоко склонился над ней, а затем повлек
ее прочь от генерала на середину зала, где музыканты уже взяли первые
аккорды вальса.