"Эндрю Харман. Святой десант " - читать интересную книгу автора

должна была переживать определенный подъем.
По-прежнему сжимая руками голову, Аспирина, божество похмелья,
проковыляла вперед и заняла место за Верхним Столом под нестройные и
апатичные аплодисменты.
И в это самое мгновение Алкан поклялся, что в следующий раз он
обязательно преуспеет. Так или иначе, но он непременно найдет способ
сместить Огдама. Все, что ему требовалось, это новая волна жаждущих душ,
отчаянно стремящихся испытать утешные восторги славного эля.
Мрачно глазея в свою кружку, Алкан начал составлять план.

* * *

Его высокобесподобие Брехли Трепп одиноко и заброшенно сидел на горном
склоне вне поля зрения из Аксолотля и наполнял большую кружку из своей
дорожной фляги. Невеселая улыбка гуляла по его лицу. По крайней мере,
проповедник был рад, что Таргаш, этот долбаный завотделом сбыта Нужного
Белья, не нашел его славный запасец эля. Едва лишь вынув пробку из фляги,
Трепп в порядке утешения расстроенных нервов сделал длинный глоток. Язык его
наслаждался, пока горько-сладкая жидкость оборачивала тело алкогольным
одеялом покоя и безопасности. Проклятье, еще дюжина пинт этого дела - и он
сможет снова почувствовать себя счастливым.
А пока что Трепп с жалким видом огляделся и тяжко вздохнул. Горная
местность простиралась во всех направлениях, замусоренная невесть куда
порхающими куропатками и бесцельно щиплющими траву козерогами. Во внутреннем
кармане проповедника ощущалась тревожная пустота от прискорбного недостатка
наличности. Тени становились все длиннее, а перспективы успешной и
прибыльной работы все незначительнее - вплоть до полного исчезновения.
Короче говоря, Брехли Треппа ударило в спину и растоптало тяжелейшее из
времен.
Проповедник хорошенько глотнул эля, уставился в его бездонные торфяные
глубины и вспомнил ту пору, когда одним словом мог воспламенить целые
кочевые племена, сподвигнуть их на дикие выплески священного восторга. Разум
его поплыл назад ко временам еще до заключения контракта на коммерческие
проповеди, до создания милостионерий, к тем тихим и ясным дням Речистой
Миссии. К чистой в своей незамысловатой красоте картине - человек с книгой,
шагающий в поисках кочевников и скитальцев, созревших для обращения.
О да, тогда он бывал хорош. Грустная слезинка заискрилась в уголке его
глаза, когда Трепп снова глотнул эля и вспомнил свой обет - принести слово
святого Жмота Неумытого Д'мерским кочевникам в пустыне Гуппи. И пока глаза
проповедника таращись в безмерную вечность дна его кружки, оттуда к нему
плыли знакомые образы.
Стадо коз устало воззрилось на него в ответ, когда он одолел последние
ярды пустыни Гуппи, направляясь к ярко раскрашенным палаткам кочевников. В
заплечном мешке у него имелось несколько дюжин новых переводов "Красного
манускрипта для новообращенных" святого Жмота Неумытого. Их девственные
корешки любовно терлись о древний помятый тамбурин. Эх, размышлял Брехли
Трепп, если бы ему давали мрот за каждый религиозный танец, который этот
инструмент вызвал к жизни, он был бы сейчас богачом.
Сквозь подкрашенный элем повтор своего воспоминания священник
постепенно продвигался ко дну кружки.