"Харитон. Повесть о любви Херея и Каллирои (Греческий роман) " - читать интересную книгу автора

себя от наказания не освобождал, а жаждал смерти и всяческие изыскивал
способы покончить с собой. И Полихарм, не зная, как спасти его иначе, сказал
ему:
- Предатель покойницы! Ты даже не переждешь погребения Каллирои?
Посторонним рукам доверяешь ты ее тело? Теперь как раз тебе время подумать о
богатых погребальных дарах и о выносе, который тебе надлежит устроить
по-царски.
Эта речь убедила Херея. Она пробудила в нем и честолюбие, и заботу.
Кто смог бы достойным образом описать вынос Каллирои? Одетая в
подвенечный убор, покоилась она на золотом ложе и выглядела еще
величественнее, еще лучше: похожа она была, по мнению всех, на спящую
Ариадну. Стройными рядами ехали на конях первыми перед ложем сиракузские
всадники. За ними следовали гоплиты, которые несли знаки одержанных
Гермократом побед. За гоплитами выступали члены совета, а потом шел народ,
сплошь Вооруженный копьями, как конвой Гермократа. Несли и все еще больного
Аристона, громко называвшего Каллирою и дочерью своей, и своей госпожой.
Позади шествовали жены граждан в черных одеждах, а за ними двигалось
царственное богатство погребальных даров, золото и серебро, приданое
Каллирои, и роскошь ее одежд и ее драгоценностей. Много даров прислал
Гермократ и из состава военной добычи. Были подношения и со стороны ее
родственников и друзей. Последним провожало Каллиг рою богатство Херея,
готового, будь это только возможно, сжечь вместе с женой и все свое целиком
имущество. Похоронное ложе несли сиракузские эфебы, а дальше тянулась толпа
народа, среди плача которой громче других был слышен голос Херея.
Роскошный могильный памятник Гермократа находился близ моря и плывущим
по морю виден был еще издали. Памятник этот наполнило, словно сокровищницу,
великолепие погребальных даров. Но то, что делалось, видимо, в прославление
мертвой, послужило толчком к началу более важных событий.


7


Дело в том, что существовал на свете некий Ферон, живший морским
грабежом злодей, собравший вокруг себя шайку морских разбойников, которые на
своем, по виду коммерческом, судне укрывались в гаванях. Случайно
встретившись с выносом Каллирои, он впился глазами в золото. Ночью ему не
спалось, и, лежа на своей постели, так рассуждал он с самим собою: "Я
подвергаю себя опасностям, воюя с морем и убивая живых, ради ничтожной
наживы, в то время как есть у меня возможность разбогатеть от одной мертвой
женщины. Да будет же брошен жребий! Выгоды своей упускать не стану! Кого же
взять мне с собой на это дело? Вглядись, Ферон, кто же из тех, кого знаешь
ты, для него пригоден? Фуриец Зенофан? Хитер он, но трус. Мессенец Менон?
Этот смел, но предатель".
Так, мысленно перебирая всех их поодиночке, как перебирает монеты
браковщик, многих забраковал он, но некоторых все же признал пригодными, и,
ранним утром прибежав в гавань, принялся он там их разыскивать. Одних нашел
он в притонах распутства, а других - в кабачках, - подходящее подобному
военачальнику войско. Объявив им, что ему надо обсудить с ними одно
неотложное дело, он вывел их за пределы гавани и говорить начал с ними так.