"Харитон. Повесть о любви Херея и Каллирои (Греческий роман) " - читать интересную книгу автора

на долгий срок откладывать дела нельзя: во всяком случае завтра необходимо
будет принять окончательное решение, пока не выдал тебя твой живот.
Согласившись на этом, они друг с другом расстались.


11


Поднявшись к себе наверх и закрыв на ключ дверь за собою, Каллироя
приложила к своему животу изображение Херея и так сказала себе: "Вот стало
нас теперь трое: муж, жена и ребенок. Подумаем же мы вместе о нашей общей
пользе. Первой выскажу свое мнение я: хочу оставаться до самой смерти женой
одного лишь Херея. Со вторым не знакомиться мужем: это дороже мне и
родителей, и отечества, и ребенка. Ну, а ты, дитя? Что ты для себя
избираешь? Скончаться ли от отравы до того как увидеть солнце и быть
выброшенным вместе со своею матерью, получив, может быть, отказ даже в
погребении, или же остаться жить и иметь двух важных отцов, в Сицилии
одного, а другого в Ионии? Возмужав, ты без труда опознан будешь тогда
родными, так как я уверена, что рожу я тебя похожим на твоего отца. На
милетской триере, окруженный блеском, приплывешь ты обратно в Сицилию, и
Гермократу радостно будет получить внука, умеющего быть стратегом. Ты
вносишь, дитя мое, предложение, моему противоположное, и не дозволяешь нам
умереть. Спросим же и твоего отца. Впрочем, он уже высказался: ведь,
представ предо мной в сновидении, он же сам мне сказал: тебе поручаю я сына.
Херей! Призываю тебя в свидетели: ты ведешь меня к Дионисию в жены!".
Соглашаясь жить не ради себя, а ради младенца, провела она в таких
мыслях тот день и ту ночь, а наутро пришла к ней Плангона и грустно присела
сперва с выражением сострадания на лице.
Обе долго молчали.
Наконец, Плангона спросила:
- Как же ты решила? Что будем делать? Дольше медлить нельзя.
От волнения и слез ответить быстро на этот вопрос Каллироя была не в
состоянии.
- Против воли моей предает меня мой ребенок, - с трудом проговорила
она, - делай, как лучше. Боюсь только, что Дионисий, даже если я пойду на
это бесчестие, отнесется ко мне презрительно в постигшей меня судьбе и,
признав во мне не жену, а наложницу, запретит мне кормить ребенка,
рожденного от другого: даром потеряю я свою честь.
Не успела и кончить она своих слов, как Плангона ее перебила:
- Об этом, - сказала она, - я прежде тебя подумала: не напрасно же я
люблю тебя теперь крепче, чем своего хозяина! Доверься характеру Дионисия:
он честен. А всетаки я заставлю Дионисия мне присягнуть, хоть он мне и
владыка. Нам с тобой надлежит во всем поступать осмотрительно. В свою
очередь, доченька, положись на меня и ты! Но иду от тебя послом относить
поручение.


КНИГА ТРЕТЬЯ