"Николай Харин. Снова три мушкетера" - читать интересную книгу автора

англичанин. - Французский солдат бежал к бастиону, наши открыли огонь и
ранили его. И вот потом - потом из траншеи вышел этот гвардеец - да, да,
это он, я запомнил его лицо, и с безумной храбростью под нашими дулами
пошел к раненому. Мы даже опешили при виде такого отчаянного поступка, а
когда открыли огонь, он уже достиг раненого солдата, взвалил его себе на
плечи и бегом вернулся в траншею. Наш сержант просил у меня разрешения
предпринять вылазку, чтобы догнать их, но это могло быть опасно, и я не
согласился. И потом, goddamn, мне не хотелось, чтобы был убит такой
отчаянный храбрец. Я запомнил его лицо. Бастион, goddamn, бастион! Так вот
когда мы встретились, goddamn.


Глава шестая
Петля на горле д'Артаньяна затягивается

Одним из благодатных свойств человеческой натуры, без сомнения,
является способность стойко переносить все удары и превратности судьбы. По
мере того как умножаются жизненные удобства, совершенствуются искусства и
распространяется роскошь, истинное мужество теряет силу, а военные доблести
исчезают. Однако в ту отдаленную эпоху, о которой мы ведем свой рассказ,
природа еще не потеряла интерес к роду человеческому и то и дело
останавливала свой благосклонный взор на том или другом образчике
человеческой породы, чтобы попытаться придать ему тот блеск и совершенство,
что сопутствовали героям древности. В те времена истинное мужество
встречалось значительно чаще, чем это можно было бы ожидать, глядя на наших
современников.
Эпоха титанов канула в Лету, но история, которую мы пытаемся
пересказать на этих страницах в меру своего скромного таланта, еще
изобиловала доблестью и отвагой. Наш герой был щедро одарен этими редкими в
наши дни качествами. Черты его лица не изменились, губы не дрогнули, руки
не свело предательской судорогой.
- Ну, что же, - сказал д'Артаньян. - Мне нет смысла отрицать
очевидное. Благодарю вас, сударь, за лестные слова. Этим гвардейцем
действительно был я. Однако с тех пор мне случилось еще раз отличиться в
бою, и теперь я ношу чин лейтенанта королевских мушкетеров. Может быть, вы
помните тех четверых, что больше часа держались на бастионе Сен-Жерве? Один
из четверки - ваш покорный слуга.
- В таком случае в наши сети попала крупная рыба, - сказал
англичанин. - Мне жаль, что ваша военная карьера, а с ней и жизнь,
прервется столь рано. Но врага следует уничтожать - A la guerre - comme a
la guerre! Ведь это вы, французы, так говорите - на войне, как на войне.
- Войну, которую, видит Бог, не мы начали, - вмешался комендант.
- Однако, господа, - сказал д'Артаньян. - Хочу уверить вас, что
сказанное мною касательно герцога Бэкингема полностью соответствует истине.
И мне искренне жаль, что эта бессмысленная война все еще продолжается.
Именно поэтому я и согласился играть столь несвойственную офицеру
королевских мушкетеров роль.
- Бесспорно, вы имеете право на свою точку зрения, - ледяным тоном
проговорил комендант. - Тем не менее завтра на заре вы будете повешены по
законам военного времени. Вы и ваш слуга. А с капитаном я еще должен