"Николай Харин. Снова три мушкетера" - читать интересную книгу автора

фейерверка, когда добрые парижские буржуа возвращаются восвояси..."
По свидетельству Моруа, Александр Дюма сразу же стал нижегородским
львом. Всюду его ждал теплый прием. Чиновники величали его генералом. Он
давал нашим радушным соотечественникам - и в свою очередь получал от них -
уроки кулинарии: учился приготовлять стерлядь и осетрину, варить варенье из
роз с медом и корицей. Оценил он и шашлык, но водка, пишет биограф, ему не
понравилась.
Не знаю, не знаю... Но ведь и не одну же только водку пили в те
времена на Руси...
Думаю, в ту пору и познакомился он с моим пращуром. Уж по части
стерляди и осетрины на вертеле Федор Николаевич был большой дока. Да и не
только по этой часты...
Дюма-отец - Дюма-сыну:
"Дорогой мой сын! Хочешь ли ты получить представление о путешествии,
которое я совершил? Возьми карту России - не пожалеешь... В Нижнем
Новгороде - ярмарка из ярмарок: целый город, состоящий из шести тысяч
ларьков... Как видишь, все на широкую ногу..."
Не стану строить предположений, но, видимо, в Нижнем Дюма скучать не
пришлось. А прапрадед, вернувшись с ярмарки, где он, по словам прадеда,
заключил сделок - сейчас сказали бы контрактов - на многие сотни тысяч
рублей, бережно упрятал в кованый сундук на сохранение папку с упомянутой
выше надписью и инициалами "A.D.".
Почему никто из моих предков не пробовал опубликовать рукопись
писателя? Может быть, такова была воля ее автора? Кто знает. Одно можно
сказать точно: ни прапрадед мой Федор Николаевич, ни сын его Николай
Федорович не были близки издательскому делу и бережно передавали рукопись
потомкам как семейную реликвию.
Сундук был сработан добротно. Рукопись дожила до наших дней. Так
легенда стала явью.
Теперь другие времена, все переменилось. Я отнес рукопись переводчику.
Вместе мы боролись с особенностями почерка знаменитого романиста. Еще более
трудным оказалось единоборство со временем. К нашему великому огорчению,
часть рукописи была безвозвратно утрачена: многие страницы оказались
испорчены целиком - чернила выцвели, слова и целые фразы исчезли,
растворились, пропали без следа.
Продолжая работу один (переводчик вскоре отказался от этого
изнуряющего труда), я вскоре убедился, что вызванный мною к жизни текст
почти целиком переписан наново. Я понял, что слишком уважаю славное имя
великого романиста, чтобы возложить на него ответственность за все свои
опусы, которыми поневоле пришлось связывать разрозненную ткань
повествования. С другой стороны, не хотелось нарушать желания писателя,
который, видимо, не был склонен обнародовать неопубликованные главы "Трех
мушкетеров". "В конце концов, - решил я, - называют же подлинным отцом
мушкетеров Огюста Макэ, и его вклад в написание романа не отрицал и сам
Дюма. Больше того - источником для "Трех мушкетеров" послужила вышедшая в
1701 году книга Сандро де Куртиля "Мемуары господина д'Артаньяна,
капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащие множество
частных и секретных вещей, которые произошли в царствование Людовика
Великолепного"". И никто ведь не обвиняет Дюма в плагиате. К тому же в мои
намерения вовсе не входило приводить здесь какие-либо "частные и секретные"