"Николай Харин. Снова три мушкетера" - читать интересную книгу автора

приказанию.
Кардинал велел ввести к нему этого человека, которого, как мы уже
говорили, уважал за ум и гордый нрав, одновременно ощущая болезненное
желание разделаться с ним раз и навсегда, и откинулся на спинку резного
кресла, барабаня сухими пальцами по расстеленной карте.
Войдя, д'Артаньян отвесил почтительный, но лишенный всякого
подобострастия поклон.
- Здравствуйте, господин д'Артаньян. Как вы себя чувствуете в новом
качестве? Кажется, лейтенантский мундир вам к лицу, - проговорил Ришелье.
- Я счастлив засвидетельствовать свое почтение и благодарность вашему
высокопреосвященству.
- Полно, господин д'Артаньян. Я вызвал вас вовсе не для того, чтобы
напоминать вам об оказанном покровительстве. Хотя... вы и впрямь
довольно... молоды для вашего чина... И дерзки не по годам...
- В чем заключается моя дерзость, ваша светлость?
- Вам хорошо известно - в чем, - раздельно произнес Ришелье, делая
одновременно жест, означающий, что он не собирается продолжать эту тему. -
Идет война, господин д'Артаньян. И мне кажется, не подобает такому
храбрецу, как вы, проводить время, сражаясь с женщинами, тем более имея на
своей стороне численное превосходство, - продолжал кардинал, намекая на
казнь миледи, совершенную мушкетерами.
Д'Артаньян молчал, понимая, что Ришелье не ждет ответа.
- Я хочу дать вам шанс отличиться, господин д'Артаньян, - продолжал
между тем кардинал. - И не просто отличиться, а, быть может, решить в
течение нескольких часов судьбу Ла-Рошели и закончить эту затянувшуюся
осаду.
Молодой человек вскинул голову, и глаза его загорелись. Это не
укрылось от Ришелье. "Он и впрямь еще очень молод", - подумал кардинал.
Однако это мимолетное наблюдение никоим образом не сказалось на его
замыслах. Его высокопреосвященство был холодным и расчетливым игроком. В
его шахматной комбинации д'Артаньяну отводилась роль проходной пешки.
- Я весь к услугам вашей светлости, - порывисто произнес д'Артаньян.
Справедливости ради не умолчим о том, что наш гасконец почел за лучшее
выказать в этих обстоятельствах свое рвение перед Ришелье, что, впрочем,
ему удалось без труда.
- Дело заключается в следующем, - сказал кардинал, приветливым жестом
приглашая нашего героя подойти к столу и склоняясь над картой. - Как вам,
несомненно, известно, любезный господин д'Артаньян, в осажденном городе
начинается голод и рано или поздно Ла-Рошель капитулирует. Однако есть
целый ряд соображений стратегического и политического характера, -
продолжал Ришелье, легко усмехнувшись, - в силу которых было бы лучше, если
бы сдача произошла как можно раньше. Гугеноты до сих пор ждут помощи от
Бэкингема - в этом заключается их единственная надежда. Нашим
парламентерам, сообщившим о смерти герцога, они не верят, принимая это за
военную хитрость с нашей стороны.
Презрительная усмешка снова искривила тонкие губы Ришелье. Побарабанив
пальцами по карте, кардинал продолжал:
- Господа ларошельцы упрямы, как все еретики; они поверят только
своему единоверцу.
Ришелье остро взглянул на д'Артаньяна.