"Элизабет Херинг. Ваятель фараона " - читать интересную книгу автора

уже мальчик любуется его полетом: длинная вытянутая шея, тяжелые взмахи
низко посаженных крыльев. Гневный крик Аи разрушает очарование.
Что случилось? Разве мир стал другим? Медленно выходит Тутмос из воды,
пропуская мимо ушей ворчание раздосадованного Аи.
С того дня Тутмос не поймал больше ни одной птицы. Они всегда улетали
прежде, чем ему удавалось их схватить, и дротик его теперь не достигал цели.
В конце концов Аи пришлось пожаловаться надсмотрщику. В руках у того
быстро появляется кожаная плетка. Красные полосы горят на спине мальчика,
когда его ведут в кирпичную мастерскую. Здесь изо дня в день наполняет он
формы вязкой, смешанной с соломой глиной, вынимает сырые кирпичи и
раскладывает их для сушки. Купание не освежает теперь его тело, и он
изнывает от жары. Мальчика не укрывают теперь заросли тростника и цветущая,
бурлящая жизнь не вносит перемен в бесконечное однообразие его жизни.
Усталым становится тело тупыми - мысли, истощенной - душа.
Позже, через месяцы, попадает он в гончарную мастерскую. Сидит перед
гончарным кругом, приводя его в движение левой рукой, в то время как правая
придает форму кому сырой глины, который благодаря вращению круга приобретает
правильные очертания.
Тутмосу доставляет удовольствие смотреть, как в руках его вырастает
сосуд. Здесь мастеру предоставлена полная самостоятельность: по его
усмотрению сосуд становится узким или широким, низким или высоким. От его
глазомера зависит, будет ли он неуклюжим или изящным, красивым или
безобразным. Мастер может сделать его темным или светлым. Он может покрыть
поверхность особым составом, который после обжига делает сосуд
водонепроницаемым. И он может отделывать сосуды всевозможными способами.
Тутмос неутомим в изобретении орнаментов. Вначале он повторяет те
узоры, которые ему показывают. Но вскоре ему кажутся мертвыми их
однообразные формы и линии - эти бесконечные треугольники и четырехугольники
или круги и спирали, - и он начинает создавать свои, полные жизни рисунки.
Каждый листок, каждый цветок сплетаются в орнаменте. Тут рыбы и птицы, змеи
и скорпионы и всякие другие животные. Уверенными движениями проводит молодой
мастер линии по еще сырой глине и, перед тем как отдать сосуды в обжиг,
заполняет углубления, как его научили, разноцветными пастами. Его хвалят, и
он краснеет от радости.
Не только сосуды делали в этой гончарней мастерской. Здесь изготовляли
амулеты и различные похоронные принадлежности, которые покрывали цветной
глазурью. Вскоре Тутмос научился и этому ремеслу. Больше всего ему нравилось
делать из глины "ушебти" - магические фигурки, которые клали умершему в
могилу, для того чтобы в потустороннем мире, когда покойный будет призван на
какую-либо работу, они отвечали за него: "Здесь я!" - и выполняли ее.
Между двумя подогнанными одна к другой формами спрессовывалась сырая
глина. Когда обе половины раскрывалась, получался сырей слепок. Затем,
прежде чем подвергнуть его обжигу, слепок покрывали глазурью. Фигурки имели
глаза, нос, рот, уши и волосы. Такие "ответчики" изготовлялись в мастерской
в большом количестве, так как жрецы храма Амона были тоже не бессмертны, и
если уж в этом мире они стремились избегать тяжелой работы, то совсем не
испытывали желания трудиться на тростниковых полях в мире важности.
Со временем Тутмос научился большему, чем просто быстро и хорошо
работать. Он научился жить среди людей. Когда в мастерскую входил
надсмотрщик, Тутмос опускал глаза и поднимал их лишь в том случае, если тот