"Элизабет Херинг. Служанка фараона " - читать интересную книгу автора

ускользнуть. Но он вовсе не строго, а даже ласково посмотрел на меня и
остановил меня взглядом.
- Кто научил тебя этой песне? - спросил он. Тут я заметила, что он
выглядит не так, как прочие люди на корабле, и вообще не похож на тех
людей, которых мне приходилось видеть до сих пор. Его волосы не были
коротко подстрижены, а падали длинными, вьющимися прядями на плечи и
целиком покрывали всю его мощную голову. Тогда я еще не могла знать, что
это были не его собственные волосы, а парик, который здесь носят все
знатные господа. И бороды у него не было. Он носил не набедренную повязку,
как гребцы, а длинное одеяние из лилейно-белого полотна, которое обвивало
его фигуру. Но самым замечательным было ожерелье из белой слоновой кости и
разноцветных эмалевых пластинок, которое наподобие широкого воротника
закрывало ему грудь. Он произвел на меня такое глубокое впечатление, что я
никогда не могла его забыть. И вот этот человек, который - я уже знала -
был казначеем царицы, стоял теперь перед ребенком и разговаривал с ним. Он
смотрел на меня своими темными, ясными, слегка раскосыми глазами. Я страшно
смутилась и не знала, что ему ответить. Кто учит птиц их песням? И разве в
пении люди не состязаются с ними? Разве не пела с нами даже наша мать, пока
вода не поглотила отца и не сделала ее молчаливой?
Нехси понял, что мне трудно ему ответить, и сказал:
- Спой еще раз!
Я бы охотно сделала это, но не могла выдавить из себя ни звука. Одно
дело петь для собственного удовольствия или в компании веселых людей и
совсем другое - стоять перед одним из сильных мира сего и гадать,
понравится ли ему то, что рвется из груди, или же вызовет его
неудовольствие. Я стояла и краснела под его взглядом до корней волос, не
смея ни посмотреть на него, ни отвернуться, потому что была еще очень
молода и не знала, как подобает разговаривать с таким человеком.
Из этого затруднительного положения меня выручила моя обезьяна.
Она-то никогда не делала различия между знатными вельможами и простым
людом, и я не знаю, глупость ли это, присущая ее животной натуре, или
мудрость, которую в нее вложил какой-то бог. Как бы то ни было, она
раскачалась на канате, который свешивался с реи, и внезапно опустилась у
ног Нехси в забавном прыжке. Казначей запустил руку в ее густую шкуру и
погладил.
- Я слышал, ты вырастила ее. Тебя наградит за это Тот, ибо обезьяны
кефу - его животные.
Он ободрил меня кивком головы, слегка шлепнул обезьяну и удалился. Я
же еще никогда не слышала имени трижды священного бога и не знала, от кого
ждать награды за то, что сделала для беззащитного животного. И все же слова
Нехси вселили в меня большую надежду.
Казначей же распорядился, чтобы мне подыскали какое-нибудь полезное
занятие. До сих пор команда относилась ко мне как к милой игрушке, с
которой можно позабавиться. Даже повар ни разу не принял всерьез мои
услуги, хотя я часто заглядывала на кухню. Теперь же меня привели во
внутренние помещения под палубой корабля, где разместили большинство
животных, главным образом быков и коров, которых не могли оставить на
свободе, как собак и обезьян. Им требовался присмотр, и я с удовольствием
начала ухаживать за ними. Скоро я уже знала клички всех коров, а когда одна
из них отелилась в пути, я полночи не спала и насухо вытерла соломой