"Стивен Хантер. Испанский гамбит" - читать интересную книгу автора

который служил тайной штаб-квартирой для банды, называвшей себя "Корпорацией
убийств". Нью-Йорк Минку пришлось оставить по настоянию заинтересованных
лиц, встревоженных настойчивым интересом полиции к его участию в
исчезновении свидетелей, проходивших по делу Лепке Бухгалтера. Свидетели,
располагавшие очевидными доказательствами вины Лепке, один за другим
погибали по разным причинам: кто был застрелен, кто - убит ударом дубинки
или ледоруба, кто - утоплен. Ленни, как и его дружки - Фил из Питсбурга,
Крючок Коган, Красавчик Левин, Джек Друкер или их боссы Менди Белый, Пижон
Фил Кастель и Псих Шейгель, - убивал людей по двум причинам: во-первых, у
него это получалось, а во-вторых, ему за это платили.
- Ну, теперь он на целую ночь отключился, - сказал Глазанов. - В камеру
его. Обмыть, почистить. Дать немного бренди. Завтра еще поработаем над ним.
- Есть, комрад, - Ленни говорил по-русски.
- Упрямый старик, - продолжал Глазанов. - Такими они и должны были быть
до революции. Он ведь правду сказал. Знаете, они совершали необыкновенные
подвиги. Боролись с царской охранкой и казаками, позже сражались с армиями
интервентов и Колчаком. Боже мой, это несгибаемые люди!
Ленни бросил взгляд на старика. Несгибаемые, это точно. Похрабрее
любого ниггера. Как-то в молодости Ленни довелось драться с одним. Они
сошлись за доками и бились почти час, оба чуть не падали от изнеможения, но
никто не уступал. Пока какая-то стерва не полоснула его бритвой.
- Займитесь им. Товарищ Коба хочет, чтобы его доставили в Москву.
Понятно?
- Есть, комрад. - Русский язык Ленни не отличался богатством выражений.
- Я буду у себя. Разбудите, если понадоблюсь.
Ленни, оставшись наедине со стариком, достал из кармана пружинный
ножик, нажал кнопку и выпрыгнувшим лезвием перерезал веревки. Тело стало
оседать, но он легко подхватил его. Еще вчера этот Читерин был важной
шишкой, агентом Коминтерна, направлявшим действия Союза портовых рабочих
Барселоны в соответствии с требованиями партии. И что? Посмотрите на него
теперь.
Ленни - рост шесть футов три дюйма, вес за двести фунтов - легко
взвалил на плечи тело старика.
У американца было туповатое, угрюмое, но не отталкивающее лицо,
покрытое легкой сетью оспин. Он нес по жизни свой тяжелый костяк,
олицетворяя равнодушную силу. Ему нравилось подавлять. Люди как-то сразу
чувствовали это и почти инстинктивно становились в его присутствии
скованными и растерянными. Это чрезвычайно льстило Ленни. Так было всегда.
Еще в юности, в России, где он жил до того, как уехал в Америку, ему дали
прозвище Казак, потому что ходили слухи, будто он зачат от русского во время
погрома, а не от законного мужа матери, местечкового мясника.
Он редко пускался в разговоры. Но, казалось, внимательно слушал. Люди
часто считали его тупым, что не соответствовало истине. Просто он был не в
ладу со словами, хоть говорил и на английском, и на русском. Конечно, с
сильным акцентом. Русскому он обучился во время своего пятисотмильного
перехода из Минска в Одессу, когда ему было одиннадцать. В это своего рода
замечательное бегство он пустился после другого погрома, в котором были
убиты и мать с отцом, и все его братья и сестры. Лучше всего он знал идиш,
язык своего детства, хоть довольно быстро наловчился и в испанском.
Когда он явился в отборочную комиссию интербригад в Париже, надеясь