"Ширл Хенке. Упрямица" - читать интересную книгу автора

тело, покрытое боевыми шрамами и рубцами. Одни из них были истинные
красавицы, другие простушки - так себе, а некоторые и вовсе уродливы. Он
брал их всех без разбору, стремясь близостью с женщиной заглушить, как и
рисовой водкой, и французским вином, запах проливаемой им каждодневно крови,
но воспоминания обо всех этих женщинах остались в прошлом - все кошки были
серы и неразличимы в сумерках памяти. Но Мерседес совсем иная...
Или нет? Не намекнула ли донья София, что молодая хозяйка Гран-Сангре
не хранила верность покинувшему ее супругу? Нет, этого не могло случиться.
Просто ехидная старуха решила впрыснуть в сердце сына каплю яда, отравить то
вино, что он выпьет сегодня, празднуя встречу с Мерседес. И все же сомнение
острыми шипами кольнуло сердце. Не поиздевалась ли над ним судьба? Ведь для
судьбы это привычное дело.
Он зажмурил глаза, откинул голову, упершись затылком в край ванны, и
представил себе, как пройдет его первая вечерняя трапеза с Мерседес.
А пока супруг нежился в теплой воде, смывая с себя многодневный пот и
приставшую к коже пыль, Мерседес была занята размышлениями о том, что
приготовить ему на ужин.
Кухонные проблемы в последние дни стали самыми трудными. Быков давно
забрали на нужды враждующих армий, молочных коров резать не хотелось - это
было бы истинное смертоубийство для всех детишек, рожденных в поместье, а с
уходом Инносенсии Ангелина осталась одна на кухне, и от ее кулинарной
изобретательности и быстроты действий зависели и желудки, и сама жизнь всех
обитателей Гран-Сангре.
Молодая хозяйка однажды спустилась поутру в кухню, чтобы помочь
приготовить завтрак для челяди, отправляющейся на полевые работы, и так
осталась там, превратившись в постоянную подручную пожилой поварихи.
Сейчас она отмыла от соли чудом сохранившийся кусок свиной вырезки и
начала нарезать овощи для гарнира. Она истратила последние капли арманьяка,
сохранившиеся на дне бутыли, чтобы замариновать мясо, предназначенное дону
Лусеро.
Какая честь для нее, что супруг соизволил вернуться в свое поместье!
Как ей хотелось, чтобы он сгинул навсегда на полях сражений. До нее доходили
слухи о подвигах бригад контргерильи. Рассказывали, что они сдирают кожу с
мертвых республиканцев и шьют из нее себе жилеты. Для Лусеро это было как
раз самое подходящее занятие. Он еще в детстве, как однажды поведала
Мерседес свекровь, обожал потрошить и обдирать пойманных кошек.
Почему же смерть пощадила его? Ведь он мог погибнуть от пули, ножа или
от змеиного укуса и тем избавить от себя Мерседес. Но он почему-то выжил.
"Неужели я желала ему смерти? До чего же он довел меня! Да простит меня
Господь за подобные мысли".
Она прикрыла веки, и тут же перед ее мысленным взором возникло
красивое, мужественное лицо Лусеро. Мерседес тряхнула головой, отгоняя
наваждение, и занялась резкой овощей. Ее нежные руки научились ловко
управляться с массивным и острым кухонным ножом. Она привыкла экономить
движения, потому что ей приходилось часто готовить еду для дюжины
работников. Когда в стране идет война, то научишься чему угодно.
Колледж Сан-Себастьяно для благородных девиц в Мехико не дал ей таких
знаний. Там обучали игре на фортепьяно, танцам и хорошим манерам за столом.
В колледж принимали только дочерей "гачупино" - чистокровных испанцев.
Мерседес прибыла в Гран-Сангре семнадцати лет от роду, невинная, как