"Петер Хандке. Детская история (Тетралогия-3)" - читать интересную книгу автора

уже и неприятен, - как и он, едва ли подходящий, как прежде, благодаря своим
необычным занятиям, на роль "ее героя", перестал быть для нее кем-то
особенным; даже на расстоянии, по телефону, она не подавала никаких
признаков признания, не говоря уже об ожидании: словно другой существует
всего лишь как "тот, который все время звонит". Со стороны мужчины было,
конечно, весьма неосмотрительно взять все самые приятные, искренние,
сокровенные жесты и слова из тех, что накопились за годы его общения с
женщиной и стали уже привычными формулами, и, не задумываясь, бесстыдно
перенести их на своего ребенка, в результате чего все они обесценились.
Казалось даже, будто ребенок и есть для него самое главное и самое
настоящее, а вовсе не жена, которая была ему теперь как будто и вовсе не
нужна. Иногда ему даже думалось, что это он "навязал" жене ребенка - себе
"на счастье". (Многие нынешние "молодые мамаши" и без того виделись ему
лицемерными притворщицами, а некоторые даже склонными к "душегубству".)
И все же он не мог себе представить, как он остался бы один на один с
беспомощным существом, без жены. В ее отсутствие он ее словно бы временно
замещал, исполняя роль нерадивой няни, и только считал дни, когда она
вернется, чтобы снова приступить к исполнению своих опекунских обязанностей.
Он же со своей стороны всячески опекал ее: он всерьез считал, что она
нуждается в защите, без него она пропадет.
Что же касается его работы в том году, то самый важный замысел он
отложил до времени, хотя, естественно, ни на один день не выпускал его из
виду. Пока ему хватало тех мелких вещей, которые были в пределах его
возможностей: ведь и они все были отмечены его знаком.


3

Возникла идея, что ребенок должен расти подальше от городской суеты, не
в квартире, а в доме, на свежем воздухе. Вот почему уже начало следующего
года ознаменовалось возвращением, - которое не было даже безрадостным, ибо
как-никак это было возвращение в родную языковую среду. Позже, весною, был
найден и участок: он находился неподалеку от растянувшейся лесной полосы, а
взгляд уносился в не замкнутую горизонтом долину реки, где день и ночь на
земле и в воздухе мелькали отблески близлежащего крупного города. В основном
всем занималась же на; муж обозрел владения лишь поздним летом, когда уже
была построена коробка. Чувство, с которым он смотрел на это сооружение,
было чувством неопределенности: слабая радость по поводу будущей
независимости соединялась с мыслью о том, что дом, к тому же новый,
построенный в диких местах, где еще сохранилась нетронутая природа, - не
может считаться в нынешние времена правильным шагом.
На время строительства они поселились в городе у друзей, в квартире
одной супружеской пары, занимавшей вместе с другими целый этаж. Здесь они
впервые жили, тесно соприкасаясь с чужими людьми, и это вынужденное
содружество, основанное на ежедневном поддержании выявленной прежде
общности, казалось мужчине, который отличался необыкновенной обидчивостью и
всегда упорно оберегал свою независимость, - самой естественной и желанной
формой жизни. Привыкший к тому, что никому нет дела до того, в чем,
собственно, заключается смысл его работы, и готовый в любой момент, заранее
исполнившись гнева, при первых же признаках проявления неуважения к его