"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

- Попробовал бы! - отвечал Ларс Мануэльсен с ударением.
- Так ему и позволили! - ответил поденщик и выпятил грудь.
Тут вся история была пересказана, обсуждена и оценена. Поденщик не
забыл повторить, что он ответил почтенному барину: - Право и закон в
стране! - сказал.
- Да, я стоял вот тут и слышал, - подтвердил Ларс Мануэльсен,
перешедший теперь на сторону Конрада. Ободренный этой поддержкой, Конрад
заважничал еще больше:
- Ты ведь сам знаешь, Ларс, да и ты тоже, Оле Иоган, что я исполню свою
работу и несу свое бремя. Но когда он поступает, как тиран или, скажем, как
рабовладелец, то я не из таковских, чтоб молчать. Пусть он это попомнит!
Потому что, - или я скажу ему, что думаю прямо в глаза, или он не услышит от
меня ни звука.
- Да, - сказал Ларс Мануэльсен.- Что это я хотел сказать? Известно
кому- нибудь, чего это ради Теодор из Буа подает сигналы?
Конрад обиделся, - он полагал, что сумеет поддержать интерес к себе еще
на порядочное время. И он пошел прочь, прошел мимо Бертеля из Сагвика, мимо
велосипедов, которые мимоходом осмотрел, и остановился у группы,
затягивавшей мешки.
А Оле Иоган тяжело плюхнулся на мучной мешок, так что от него пошел
столбом дым. Свинья! О, да ведь это все равно, - немножко больше или
немножко меньше муки на его платье, - какая разница? Оно и раньше состояло
из материи и муки, на нем и раньше были корки из теста.
- Чего ради он подает сигналы? - повторил Оле Иоган.- Я спросил его,
зачем он морозит человека на сигнальном холме? А он, Теодор-то, ответил: "В
положенное время узнается".
- Да, такой ответ как раз подстать его поведению и складу, - с досадой
говорит Ларс Мануэльсен.
Оле Иоган встал и для начала стащил с себя куртку; но любопытство его
так велико, что парализует его.
- Если б я мог догадаться! - сказал он.- Ты что думаешь, Ларс?
- Пожалуй, опять одни выдумки и хвастовство Теодора.
Оле Иоган сказал:
- А знаешь, что я думаю, Ларс? Я думаю, что это опять не что иное, как
выдумки и хвастовство этого Теодора. Наплевать на него!
Но таким способом они сами лишали себя интересного приключения и
опустошали себе душу. Оле Иоган все никак не мог взяться за дело и вдруг
сказал:
- А что, если это принц шведского короля?
- Едет к нам на охоту!
- Разве что так!
Тогда Оле Иоган пришел в необычное возбуждение, снова напялил на себя
куртку и сказал:
- Пойдем, послушаем, что скажут Аслак и другие. Так шло время. Эти люди
работали мозгами на свой образец и по-своему питали свои сердца. И им тоже
мерещились чудные видения, когда они заглядывали в страну фантазии.
А работа стояла.
Подойдя к Аслаку и остальным рабочим, они снова прослушали историю о
храброй отповеди поденщика, о том, что в стране, слава богу, есть закон и
право. И память Конрада не притупилась; наоборот, она обострилась, он