"Кнут Гамсун (Педерсен). Странник играет под сурдинку" - читать интересную книгу автора

распахиваем куда больше земли, чем раньше. Эти чужие лошади у нас днюют и
ночуют, жрут и пьют, а сами даже той воды не стоят, которая на них уходит.
Эко дело, если я вывел их часа на два поразмяться.
Капитан повторяет отрывисто:
- Чтоб я этого больше не видел. Понял?
Пауза.
- А что ж ты не сказал, что одна из наших пахотных лошадей вчера
занедужила? - подсказываю я. Нильс встрепенулся.
- А ведь верно. Ну как же! Ее прямо всю трясло в стойле! Не мог же я
запрячь ее.
Капитан мерит меня взглядом с ног до головы и спрашивает:
- А ты чего здесь торчишь?
- Вы сами приказали мне, господин капитан, ехать на станцию.
- Ну так собирайся.
Но Нильс еще решительней, чем капитан, парирует:
- Не выйдет!
"Ай да Нильс, - подумал я. - Знает, что правда на его стороне, и от своего
не отступится. И коли уж говорить о лошадях, так наши совсем из сил
выбились, потому что страда в этом году дольше обычного, а чужие только
наших объедают да застаиваются себе же во вред".
- Значит, не выйдет? - переспрашивает обескураженный капитан.
- Если вы заберете моего помощника, мне здесь больше нечего делать, -
отвечает Нильс.
Капитан подходит к дверям конюшни, выглядывает во двор. Прикусив кончик
бороды, он напряженно думает, потом бросает через плечо:
- А без мальчика ты тоже не можешь обойтись?
- Нет, - отвечает Нильс. - Мальчик боронит.
Это было первое наше столкновение с капитаном, и мы одержали верх. Мелкие
стычки возникали и впоследствии, но там он быстро сдавался.
- Надо привезти со станции один ящик, - сказал он нам как-то раз, - нельзя
ли послать за ним мальчика?
- Для нас теперь мальчик все равно что взрослый, - ответил батрак, - он
боронит. Если мальчик поедет на станцию, он не вернется до завтрашнего
вечера. Полтора дня считай пропало.
"Ай да Нильс!" - подумал я уже во второй раз. У нас с Нильсом был разговор
про этот ящик на станции, там просто-напросто очередная партия вин.
Горничные сами слышали.
Короткий обмен репликами, капитан нахмурил брови и сказал, что никогда еще
весенняя страда не тянулась так долго, как в нынешнем году. Нильса это
задело за живое, и он ответил:
- Если вы возьмете мальчика, я ухожу, - и обратился ко мне с таким видом,
будто мы обо всем уже заранее столковались: - Ты ведь тоже уйдешь?
- Уйду, - ответил я.
Тут капитан сдался и с улыбкой сказал:
- Да у вас форменный заговор. Но вообще-то вы, пожалуй, правы. И работа у
вас спорится.
Точно ли у нас спорится работа - об этом капитан вряд ли мог судить, а
если и мог, то не больно этому радовался. В лучшем случае он разок-другой
окинул взглядом свои поля и бегло убедился, что вспахано много и засеяно
не меньше - только и всего. Но мы, батраки, старались изо всех сил ради