"Эн Хемпсон. Лица любви " - читать интересную книгу автора

ночного города. Бейрут называли "Парижем Востока", и теперь она понимала,
почему, хотя никогда не была в Париже, но много раз видела его в кино.
Кругом царили оживление и веселье, все было расцвечено яркими красками.
Улицы заполняла разноязыкая праздная толпа. Она долго смотрела в окно, а
потом отошла, размышляя о том, что если бы она вела себя осмотрительнее, то
Дирк, возможно, разрешил бы ей пойти куда-нибудь с Томом и его друзьями.
Вскоре ей надоело просто так сидеть на кровати, она разделась, приняла ванну
и забралась под хрустящую холодную простыню, чтобы лежать без сна, думая о
Дирке, Чарльзе и о том, встретили ли они тех же девушек или нашли новых. Ей
была неприятна мысль о том, что Дирк с Чарльзом могли не только танцевать с
девицами, но и заняться с ними чем-нибудь еще...
Был ли Дирк повесой? Он не протестовал против такого определения, когда
они разговаривали в афинской таверне. Она грустно вздохнула, повернулась на
бок и выключила свет. Если бы только она родилась в Англии, вышла бы там
замуж по любви, то ее муж, конечно, не волочился бы за девушками. "Но я
должна радоваться, что обрела свободу, - сказала она вслух. - Отец всегда
говорил, что мечтать о том, что невозможно, - грех".
На следующее утро они взяли напрокат машину и отправились в Баальбек.
Дирк вел, Чарльз сидел рядом, Серра - сзади. Они поднялись по знаменитому
дамасскому шоссе, которое вьется спиралью по горам, и им открылся роскошный
вид на море внизу. Зонтики сосен сверкали зеленью под яростным восточным
солнцем. Серра, как завороженная, смотрела в окно, почти ничего не говоря, а
Чарльз с Дирком ни на минуту не замолкали, но их разговор ее не касался.
Акрополь Баальбека, лежащего между Пальмирой и Иерусалимом, открылся в
рамке тополей, серебрящихся на фоне ослепительного неба. Припарковавшись у
подножия холма, на котором стояли прекрасные римские храмы, Дирк вышел из
машины и открыл Серре дверцу. Это был первый знак внимания с его стороны, и
хотя он явно сделал это автоматически, ей все равно было необычайно приятно,
и она ответила быстрой радостной улыбкой. Его взгляд лениво скользнул по
лицу жены, будто впервые замечая то, чего он не видел прежде, и молчание
стало несколько напряженным, но его вовремя нарушил Чарльз. Втроем они
направились к акрополю - это греческое имя носил когда-то любой город на
горе.
Как и в афинском Акрополе, пропилеи вели к храмам, и главному - храму
Юпитера, так у римлян называли бога, которого греки именовали Зевсом. От
него осталось лишь шесть массивных колонн, которые впечатляли высотой - ведь
это были самые высокие колонны на свете.
- Они будто поддерживают небо! - воскликнула Серра. - Наши афинские
рядом с этими просто карлики!
- Я слышу нотку ревности? - поинтересовался Дирк язвительно, и Серра
рассмеялась. Колокольчики смеха отозвались среди развалин.
- Наш все равно лучше - он самый знаменитый на свете.
- И старше, - подержал Чарльз с улыбкой.
- Да, к тому же этот - римский, - добавила Серра.
- Да ты и вправду ревнуешь к этим колоннам, - с любопытством повторил
Дирк. - Колонны в Афинах, наверное, вдвое ниже этих. Видимо, римляне
считали, что их Юпитер вдвое могущественнее Зевса.
- Но они скопировали наш стиль, - возразила Серра. - Это коринфские
колонны.
- Ты должна быть благодарна, что они это сделали. Ведь повторение -