"Дэшил Хэммет. Самоубийство жены банкира" - читать интересную книгу автора

нежели по другой какой-то причине... и что она по-прежнему любит Альфреда...
моего мужа.
- Был ли какой-нибудь определенный повод, чтобы так полагать?
- Нет, откуда! Я никогда по-настоящему не верила... Так, неясное
чувство. Скорее всего, просто моя подозрительность...
Приближался вечер, когда мы с Патом вышли и? дома Бэнброков. После
того, как мы разбежались, я зашел к Старику - директору филиала агентства в
Сан-Франциско, моему шефу, и попросил его, чтобы он дал задание кому-нибудь
из агентов изучить прошлое Ирмы Коррелл.
Я просмотрел утренние газеты, - те, что появляются чуть ли не сразу
после захода солнца, - прежде чем пойти спать. Они подняли немалый шум
вокруг нашего дела. Поместили все факты, кроме тех, которые касались Ирмы
Коррелл, плюс фотографии и богатейший набор обычных в таких случаях домыслов
и всяческого вздора.
На следующее утро я подался на поиски тех приятелей девушек, с которыми
еще не разговаривал. Кое-кого из них нашел, но ничего стоящего узнать не
удалось. Около полудня я позвонил в агентство, чтобы выяснить, не появилось
ли что-нибудь новенькое. Появилось.
- Был недавно телефонный звонок из конторы шерифа в Мартинесе, - сказал
Старик. - Один виноградарь-итальянец из Кноб-Вэлли нашел два дня назад
обгоревшую фотографию, на которой он, после того, как познакомился с
сегодняшними утренними газетами, опознал Рут Бэнброк. Поедешь туда? Помощник
шерифа ждет тебя с тем итальянцем в полицейском отделении в Кноб-Вэлли.
- Еду.
На пристани я использовал оставшиеся до отплытия парома четыре минуты
на то, чтобы попытаться дозвониться до Пата. Безрезультатно.
Кноб-Вэлли - городишко с неполной тысячей жителей, грязный и унылый.
Меня доставил туда местный поезд Сан-Франциско - Сакраменто сразу же после
полудня.
Я немного знал тамошнего шерифа - Тома Орта. У него я застал ожидавших
меня людей. Орт представил нас друг другу. Помощник шерифа, Эбнер Пейджет,
неповоротливый тип лет сорока с небольшим обвислым подбородком, худым лицом
и блеклыми умными глазами, мне сразу понравился. Итальянца звали Джио
Кереджино - низкорослый брюнет с пышной шевелюрой, крепкими желтыми зубами,
которые он демонстрировал в вечной усмешке, обитавшей под черными усами, и
кроткими карими глазами.
Пейджет показал мне фотографию. Обгоревший кусочек бумаги величиной с
монету в полдоллара, вероятно, часть снимка, которую не уничтожил огонь. Рут
Бэнброк - никаких сомнений. Необычно возбужденное, как у людей, чем-то
одурманенных, и глаза больше, чем на всех других фотографиях, но ее,
несомненно ее лицо.
- Говорит, - пояснил Пейджет сухо, указывая движением головы на
итальянца, - что нашел это позавчера. Ветер швырнул снимок ему прямо под
ноги, когда он шел неподалеку от своей усадьбы. Он поднял фотографию и, сам
не зная почему, сунул ее в карман.
Эбнер замолчал, задумчиво глядя на Кереджино. Тот энергично закивал
головой.
- Так или иначе, - продолжал помощник шерифа, - он приехал сегодня
утром в город и увидел снимки в газетах из Фриско. Тогда пришел сюда и
рассказал обо всем Тому, а мы с Томом решили, что лучше всего будет