"Дэшил Хэммет. Кровавая жатва" - читать интересную книгу автора

- Нет. Она мне говорила, что боится его. Он грозил ее убить.
- В этом списке, кажется, в свое время перебывали все, - заметил я.
- Ей стоило только захотеть, - сказал он, и это прозвучало серьезно.
- Кто был последним - Дональд Уилсон? - спросил я.
- Не знаю, - сказал Олбури. - Я про них никогда не слышал и ничего
такого не видел. Шеф полиции велел нам проверить, не выписывал ли он ей
чеков раньше, до вчерашнего дня, но мы ничего не нашли. И никто таких чеков
не помнит.
- Кто, по-вашему, был ее последним клиентом?
- Я часто видел ее в городе с парнем по имени Талер, у него тут пара
игорных домов. Кличка Шепот. Вы, наверное, про него слыхали.
В восемь тридцать я расстался с Олбури и направился в гостиницу
"Шахтерская" на Форест-стрит. За полквартала от гостиницы я встретил Билла
Куинта.
- Привет! - окликнул я его. - А я к тебе шел.
Он остановился, оглядел меня с ног до головы и проворчал:
- Так ты легавый.
- Вот невезуха, - пожаловался я. - Иду тебя заарканивать, а тебе уже
настучали.
- Что ты теперь хочешь знать? - спросил он.
- Про Дональда Уилсона. Вы были знакомы?
- Были.
- Хорошо?
- Нет.
- Как ты к нему относился?
Куинт выпятил толстые губы, издал звук, словно рвется тряпка, и заявил:
- Либерал он был паршивый.
- Ты знаешь Дину Бранд? - спросил я.
- Знаю. - Шея у него сделалась короче и толще.
- Могла она убить Уилсона?
- Запросто. Это уж точно.
- Значит, не ты его убил?
- Кто же, как не я, - сказал он. - Мы с ней вместе, на пару. Еще
вопросы есть?
- Есть, но не стану тратиться попусту. Ты же все равно соврешь.
Я вернулся на Бродвей, нашел такси и велел водителю отвезти меня на
Харрикейн-стрит, дом 1232.


4. ХАРРИКЕЙН-СТРИТ

Пунктом моего назначения оказался серый сборный домик. На мой звонок
дверь открыл худой человек. В усталом его лице не было ни кровинки, только
яркие пятна величиной с полдоллара розовели на каждой скуле. Это, подумал я,
и есть чахоточный Дэн Ролф.
- Я бы хотел видеть мисс Бранд, - сказал я ему.
- Как передать - кто ее спрашивает? - Голос тоже выдавал в нем больного
человека - и, кстати, образованного.
- Моя фамилия ей ничего не скажет. Я по поводу смерти Уилсона.
Чахоточный посмотрел на меня усталыми темными глазами и сказал: