Глава 1

Он наклонился вперед, откидывая с лица прядь золотисто-рыжих волос, посмотрел в глаза дрожащей молодой женщины, оскаливая слишком белые зубы в сардонической усмешке.

— Не бойся, — в его голосе в равной степени смешались угроза и поддержка. — Даю слово, что с тобой ничего не случится. Если только — а я ведь предупредил — ты ничего от меня не скрыла, Мелисса.

Она покрепче ухватилась за скамейку, ее полная нижняя губа задрожала:

— Клянусь, я рассказала все, что знаю!

— Надеюсь, что так. — Он наклонился поближе, ее дрожь вызвала у него еще одну усмешку. — Очень надеюсь.

— Стоп. Мэйсон, ее зовут не Мелисса, а Кэтрин.

Мэйсон Рид, звезда «Под покровом ночи», выпрямился, наблюдая, как режиссер отходит от мониторов.

— Кэтрин?

— Именно.

— Да какая разница, Питер? Она умрет еще до конца серии.

Актриса, убедившись, что Мэйсон ее не видит, закатила глаза.

— Разница есть. Например, в том, что все зовут ее Кэтрин, — терпеливо объяснил Питер, пытаясь в очередной раз за утро понять, какого черта эти парни, занимающиеся технической стороной, так долго не могут создать компьютерную модель актера. Или, как второй вариант, почему генетики не могут вывести особь без подобного эгоизма? Годы практики не дали этим мыслям отразиться на его лице. — И в том, что Рэймонд Дарк назвал ее Кэтрин в их последнем разговоре. И в том, что это ее имя, и если мы сейчас его изменим, то зрители запутаются. Повторим дубль, потом займемся крупными планами.

— А что не так с прошлыми планами? — возмутился Мэйсон, раскачивая левый клык. — Мне он понравился.

— Сорджа не устроили тени.

— Они поменялись?

— Судя по всему. Он сказал, что ты выглядишь, как труп.

Мэйсон повернулся к оператору-постановщику, увлеченному разговором с осветителем и полностью проигнорировавшему его. Восторга это отнюдь не прибавило.

— Как труп?

— Слишком бледным, — пояснил Питер со спокойным видом — им только возмущенных припадков Мэйсона не хватало. — мертвенно-бледным.

— Ради Бога, я играю вампира! Я и должен выглядеть мертвенно-бледным!

— Ты должен выглядеть мертвым и сексуальным. Несколько разные вещи. — Одарив свою звезду ободряющей улыбкой, Питер вернулся в режиссерское кресло. — Ну же, Мэйсон, ты знаешь, что любят женщины.

Тот выдержал паузу. Как в сценарии. И точно по расписанию:

— Да, конечно. Куда же без этого?

Заметно успокоившийся актер вернулся на свое место на скамейке. Питер мысленно вознес хвалу тем богам, которые сейчас это слышали, устроился за видео-мониторами и крикнул:

— Тони!

Молодой человек, стоящий на краю площадки, коммутатор в ухе которого и беспокойное выражение на лице четко давали понять, что он один из съемочной группы, вздрогнул, когда его имя прорезало окружающий шум. Он обогнул пятигалонную бочку с искуственной кровью и торопливо зашагал на зов, аккуратно перешагивая через перепутанные кабели, лежащие на полу.

— Ли нам не понадобится до обеда. — Питер с силой разорвал упаковку на батончике с орехами и изюмом; тот выскользнул у него из рук, отскочил от бедра и уже почти упал на пол, как Тони его поймал. — Спасибо. А он хоть приехал?

— Еще нет.

— Шикарно. — Выразительно откусил. — Пусть кто-нибудь из офиса позвонит ему на мобильник и узнает, где его носит.

— И передаст, что до обеда он не нужен?

— И напомнит, что по расписанию он должен был сидеть в гримерке в 11 часов…Тина, в 16 сцене была та девица, как там ее, с такими дурацкими накрашенными ногтями? Такой вид был, будто она окунула кончики пальцев в кровь.

Тина, ответственная за сценарий, оторвалась от разлиновывания страниц.

— Да. — Посмотрев Питеру через плечо, она показала Тони, что он свободен. — Думаю, на такой эффект они и рассчитывали.

Одарив Тину благодарной улыбкой — иногда нелегко было понять, что внезапная смена темы означает «свободен» — Тони направился в офис. Сдавленный визг актрисы, играющей Кэтрин, заставил его притормозить.

Похоже, у Мэйсона игривое настроение. Решил опробовать фальшивые клыки.

После того, как команда осветителей поправила пару прожекторов, тени, танцующие на задней стенке съемочной площадки, начали выглядеть если не жутковато, то странно. Они двигались по странным траекториям, создавая ни на что не похожие узоры, их края перекрещивались так, как не могли бы у нормальных теней.

Но это телевидение, напомнил себе Тони, отходя от парка, пересекая офис Рэймонда Дарка и направляясь мимо огромного гроба красного дерева к производственному офису. Тут все ненормально.

Студия, в которой снимали «Под покровом ночи» в прошлой жизни была товарным складом, и по большей части до сих пор так и выглядела. Честер Бэйн, создатель и исполнительный продюсер этого сериала и полдюжины других менее успешных шоу, поставил своеобразный рекорд, заявив в интервью, что не будет тратить деньги на то, что зритель все равно не увидит. На самом деле фраза звучала как «Я больше ни хрена не потрачу, пока не увижу, что это приносит хоть какой-то доход!» Поскольку ЧБ говорил только на одной тональности, которая заставляла звукорежиссера галопом бежать к пульту, чтобы сбавить звук, больше ни один репортер не появлялся в радиусе двух километров.

Выйдя из павильона звукозаписи, Тони боком пролез мимо вешалок с костюмами — приют костюмерной, которым не досталось места, куда можно это было складировать. Учитывая постоянную нехватку места, он не переставал удивляться количеству костюмов, которые они не будут использовать при съемках. Да, Тони не присутствовал на площадке круглыми сутками, но едва ли бы он забыл голубое бальное платье из тафты огромных размеров с подходящими туфлями на шпильке. Военные формы времен Второй Мировой Войны понадобились две серии назад, но вот зачем тут дюжина школьных форм частной школы… А особенно его интересовал костюм гориллы.

Может, еще пара сериалов, и они сменят географическое положение?

Он работал над этим сериалом в качестве помощника видеорежиссера с самого начала съемок — 13 серий из 22 было отснято, и ходили слухи про второй сезон. В Ванкувере всегда хватало работы для телевизионщиков — половина сериалов, идущих по американским каналам, снималась здесь. Кроме того, в более крупных студиях хватало вакансий, но «Под покровом ночи» заинтересовало его в особенности, и, попав в команду, он уже не смог уйти. Хотя некоторые дни, как он объяснил Генри, больше походили на железнодорожную катастрофу.

— Они ни хрена не знают о вампирах! — пожаловался он после первого дня работы.

Генри улыбнулся слишком белоснежной улыбкой и ответил:

— Это хорошо.

Генри Фицрой, автор довольно популярных любовных романов, принял Тони Фостера, 19-летнего бродяжку в свой дом, постель и сердце. Помог переехать из Торонто в Ванкувер. Заставил закончить старшую школу, оказал моральную и материальную поддержку, пока тот днем работал в прокате видеокассет, а вечером посещал вечерние курсы в Ванкуверовской киноакадемии.

И хотя Генри Фицрой, незаконный сын короля Генриха VIII, бывший герцог Ричмондский и Сомерсетский, в конце концов позволил Тони уйти и начать жить той жизнью, которую ему обеспечило его покровительство, он не дал ему оборвать все связывающие их узы и настоял, что они должны остаться друзьями. Тони сомневался, что такое может быть возможно, это королевское поведение Генри делало его ужасным собственником по отношению ко всему, что он считал своим. Но на неравных отношениях им удалось построить крепкую дружбу.

Генри Фицроя, вампира, ходящего во тьме, присоединившегося к обществу мертвецов-кровососов 450 лет назад, сериал «Под покровом ночи» забавлял и раздражал одновременно.

— Они знают о детективах еще меньше, чем о вампирах.

— Ну, насколько хватило выдумки…

Тони быстро понял, что мнение помощников не интересовало никого, поэтому после нескольких неудачных попыток он подчинился неизбежным клише и сконцентрировался на том, чтобы стать незаменимым.

У него была еще одна причина, чтобы остаться в ЧБ Продакшнз. Честер Бэйн был известен тем, что нанимал так мало людей, как это было возможно, поэтому асиссентам приходилось заниматься еще кучей разных проблем. Это привело к тому, что люди приходили и уходили, но Тони решил, что здесь он за 13 сериалов узнает больше, чем за 13 сезонов в другой студии. Разумеется, кое-что он предпочел бы и не знать. но после детства, проведенного на улице, не говоря уж о не особо приятных воспоминаниях о демонах, мумиях, зомби и привидений, у него было больше иммунитета к неприятным вещам, чем у тощих блондиночек из западного Ванкувера, которые считали, что они слишком хороши, чтобы убирать рвоту за Рэймондом Дарком. Тони надеялся, что ей понравилось быть ассистенткой у водителя мусоровоза на съемках в Смоллвиле.

Костюмерные располагались как раз за гримеркой, которая располагалась как раз за туалетами. Тони решил проверить, может, Ли приехал, пока шли съемки. Проходя мимо женской уборной, он прикрепил на место уголок плаката, закрывавшего верхнюю половину двери, мысленно сделав пометку напомнить художникам, что им нужен новый. Первоначальную фразу «НЕ СПУСКАТЬ ВОДУ, ПОКА ГОРИТ КРАСНЫЙ СВЕТ — ИДЕТ СЪЕМКА» переделали на «НЕ КОНЧАТЬ, ПОКА ГОРИТ КРАСНЫЙ СВЕТ». На самом деле кончать было можно, но вот если попытаться спустить воду, воздух в трубах заставлял их стучать об стенку, и звукорежиссер пообещала придушить любого, кто собьет ей таким образом настройки.

Он сунулся в гримерку, чтобы проверить.

— Ли? — Эверетт близоруко моргнул, гляда на Тони из-за очков и поглаживая большим пальцем седеющую полоску бородки. — Я его не видел, но почти уверен, что слышал его голос из офиса. Только не цитируй меня.

Когда- нибудь в свободное время Тони собирался выяснить, кто и когда неправильно процитировал Эверетта.

В гримерной Ли было пусто. Тени разбежались в разные стороны, когда Тони щелкнул выключателем. Он нахмурился, глядя на свое отражение. Ему показалось, или тени и правда скапливались в углах? Вроде как верхний свет должен был их уничтожить? Но когда он повернулся… ничего. Костюм Ли для сегодняшних съемок был разложен на углу дивана, на столике с отбитыми краями, купленном на распродаже, лежал Геймбой, две подушки валялись на полу… ничего постороннего. Или странного, чего не могло бы объяснить отсутствие одной лампочки.

Из трескотни по радиопередатчику он понял, что съемочная бригада увлечена спором об освещении, и проблема теней, портящих аристократический молодой профиль Рэймонда Дарка, в обозримом будущем решена не будет.

В момент, когда он открыл дверь в производственный отдел, там одновременно звонило четыре телефона. Обычный хаос усугублялся отсутствием помощника. Его отправили за кофе неделю назад, с тех пор его никто больше не видел. Краткое заявление об уходе было накорябано на салфетке из Старбакс и засунуто в почтовый ящик поздно ночью.

— …Я понимаю, что это проблематично, но нам очень нужно разрешение на съемки на улице. Да. — Рэйчел Чоу, старшая в отделе, поманила его к своему столу. — Вот что, вы сейчас поговорите с человеком, который этим занимается. Да, мы понимаем, куда вы направляетесь. Секундочку.

Она нажала на кнопку и сунула трубку Тони.

— Просто выслушай ее, она больше ничего не просит. А у меня нет на это времени. Если она спросит, действительно ли нам так необходима улица, говори «да». Тебе очень жаль, но ты ничего не можешь поделать. Не думаю, что тебе удастся вставить хоть слово, но если что — будь поочаровательней.

Тони посмотрел на трубку таким взглядом, будто в ней содержался смертельный вирус.

— А почему бы ей не позвонить Мэтту?

— Она пыталась, к нему не пробиться.

Они пользовались услугами внештатного пеленгатора — которого никто никогда не мог найти.

— Эми…

— Занята.

Сидящая за столом напротив помощница Рэйчел продемонстрировала ему средний палец, продолжая уговаривать кого-то сделать что-то, от чего они были явно не в восторге.

Он вздохнул и ухватился за теплый пластик — насколько он знал, телефоны в офисе просто не успевали остыть.

— Кто это?

— Раджит Синх из отдела допусков. — Рэйчел уже подносила к уху вторую трубку.

— Пусть болтает, — повторила она, нажала кнопку приема на телефоне и рявкнула, — ЧБ Продакшнз.

Тони отодвинулся, насколько позволял провод, и повернулся спиной к столу.

— Мисс Синх, чем могу помочь?

— Это насчет ночной съемки, которую вы собираетесь проводить на Лэйкфилд Драйв… — Остаток монолога растворился в шуме передатчика в его левом ухе и постороннем шуме в офисе. Присев на край стола Рэйчел, он послушно дал своей собеседнице выговориться.

Со своего места он видел главный вход, почти заблокированный штабелем картонных коробок, дверь, ведущую в кутузку — узкую каморку, которую три сценариста называли своей собственностью — пока рядом не было ЧБ — и собственно офис самого ЧБ.

Если бы он немного повернулся, то смог бы увидеть офис Мэйсона с открытой дверью и его личную помощницу Дженнифер. Колкие комментарии на тему того, в чем именно заключалась ее работа, прекратились в тот день, когда она протащила особо неуравновешенных поклонников Мэйсона мимо перепуганной охраны и запихнула их в Додж Дарт 83 года. Она каталась с мотоциклистами на гей-параде гордости, и Тони дал себе слово, что когда-нибудь он наберется смелости и расспросит ее о ее татуировках.

Рядом с офисом Мэйсона художественный отдел — одна комната, один человек и эротические открытки сбоку, хотя все делали вид, что ничего о них не знали. Затем финансовый отдел, кухня и дверь, ведущая в отдел, занимающийся связью с общественностью. Где-то среди полудюжины комнатенок, забитых техникой, был офис Зева Серо, музыкального руководителя ЧБ, но Тони его до сих не пор не нашел.

За ним, немного правее находилась костюмерная, а прямо за его спиной лестница, ведущая в подвал, где занимались спецэффектами. Учитывая, что ЧБ экономил на всем, Тони поразился, когда узнал, что компьютерными спецэффектами занимаются здесь же. Еще больше он удивился, когда узнал, что ими занимается Арра Пелиндрейк, женщина средних лет, которая прошла с ЧБ за последние семь лет огонь, воду и ужасное телевидение. Лучше не думать, почему.

— …Значит, в этот раз обязательно на улице?

Он посмотрел в сторону Рэйчел, которая судя по всему атаковала стопку бланков заказа черным маркером:

— Э… Да.

— Хорошо. Я окажу вам эту услугу, и не забудьте об этом в день выборов.

— Выборов?

— Муниципальных. В городской совет. Не забудьте проголосовать. Разрешение получите днем.

— Спасибо… — но благодарил он уже гудок. Он вернул трубку Рэйчел, которая как раз успела ответить на звонок по другой линии, обернулся и увидел, как тень Эми выплывает из офиса Мэйсона.

Или нет.

Когда Тони зашагал по офису, его собственная тень вытянулась и снова сжалась, и, дойдя до стола Эми, он почти убедил себя, что ему просто показалось. Вот только Эми не отходила от стола.

— Ты в порядке? — поинтересовалась она, дотягиваясь до компьютерной мышки.

— Да. В полном. — ее тень протянулась к тени от мыши. Ничего странного. — Просто дежа-вю.

— Ладно. Ты что-то хотел?

— Ли так и не приехал, а он должен был сидеть в гримерке уже в одиннадцать.

— Я похожа на его няньку?

— Питер хочет, чтобы ты ему позвонила.

— Да? Когда? В свое совершенно свободное… — она ухватилась за трубку звонящего телефона. — ЧБ Продакшнз, подождите, пожалуйста… Свободное время?

— Именно.

— Хорошо, — она потянулась к картотеке. Вместе со своей тенью. — Куда ты смотришь? У меня грудь выскочила из выреза, что ли?

— И с чего бы я вдруг стал смотреть?

— Логично. — Она глянула ему через плечо и улыбнулась. — Эй, Зев. Тони не смотрит на мою грудь.

— Ээ… И хорошо?

Тони успел обернуться до того, как румянец поверх короткой черной бороды на щеках Зева растаял, и сочувственно улыбнулся. В некоторые дни прямота Эми просто зашкаливала.

Звукорежиссер ответил на улыбку, засовывая руки в карманы джинсов, как будто он внезапно не знал, куда их деть.

— Ты не на площадке? В смысле, ты не на площадке, потому что ты здесь… — продолжил он прежде, чем Тони смог ответить. — Просто… С чего вдруг?

— Питер хотел, чтобы кто-нибудь позвонил Ли, а то он еще не приехал.

— Приехал. Я… видел его из офиса Барб.

Из Барб Диксон состоял весь их финансовый отдел.

— Что ты там делал с мадам Счетной Машинкой? — поинтересовалась Эми.

Зев пожал плечами:

— В конце каждого месяца она утопает в счетах. Я иногда ей помогаю, у меня все в порядке с цифрами.

— Да? — Тони высунулся из-за коробок, высматривая Ли, последняя фраза привлекла его внимание. — У меня просто кошмар с математикой, а я стараюсь распланировать бюджет. Надо покупать машину — эти поездки на работу меня убивают. Может, поможешь?

— Конечно, — Зев снова покраснел, и, вытащив руку из кармана, провел ей по волосам.

— Ты… Э…

— Знаю. — Он надел ермолку и направился к двери ведущей в отдел по связи с общественностью. — Ты знаешь, где меня можно найти, так что просто позвони.

По крайней мере, Тони показалось, что он сказал именно это. Зев смущенно выпалил всю фразу на одном дыхании. К счастью месяцы с передатчиком в ухе научили его разбирать еле слышные звуки.

— Эй, Зев.

Звукорежиссер замер, уже занеся одну ногу над порогом.

— Эта мелодия, которая играла, когда Мэйсон мелькал в окне, в последней серии? Со всеми этими струнными инструментами? Было просто классно.

— Спасибо, — его тень выскользнула через закрывающуюся дверь в последнюю минуту.

Я схожу с ума.

— Ты ему нравишься.

— Что? — мысли о собственном здравом смысле не сразу дали Тони сообразить, о чем говорила Эми. — Кому? Зеву?

— Ну дык. Он отличный парень. Хотя можно подумать, ты заметишь отличного парня, которому нравишься, когда есть… — она умолкла и усмехнулась.

— Что? — поинтересовался Тони, когда пауза затянулась.

За его спиной отворилась дверь, и знакомый бархатный голос произнес:

— Черт, вы не представляете, какая там пробка. Едва удержался, чтобы не выехать на тротуар.

Ответив на ехидное выражение лица Эми демонстрацией среднего пальца, Тони повернулся.

Ли Николас или Джеймс Тэйлор Грант, младший партнер Рэймонда Дарка, его глаза и уши в дневное время суток, 185 сантиметров роста, короткие темные волосы, зеленые глаза, точеные скулы и фигура, за которую можно было благодарить как удачную наследственность, так и личного тренера. Хотя в сериале он снимался в неброских костюмах, в данный момент он был одет в черную кожаную куртку, потертые джинсы, кожаные чапсы, спортивные сапоги для мотоцикла… Когда он расстегнул куртку и остался в обтягивающей черной футболке, у Тони пересохло во рту.

— Эй, Ли, сколько коров убили, чтобы ты смог так принарядиться?

— Ни одной, — улыбнулся он Эми, демонстрируя идеальную улыбку и ямочку на одной щеке, которую на слишком поэтическом фансайте назвали плутовской. — Они все жили долго и счастливо и умерли от старости. А скольким эмигрантам пришлось пахать ради всего этого хлопка?

— Каждый лепесток я срывала своими белоснежными… ЧБ Продакшнз, чем могу помочь? Я оставила вас ждать на линии? — беззвучно пробормотав «ой», она подала знак рукой Тони и Ли, чтобы те ушли от ее стола.

— Ты не на площадке, — он протянул Тони шлем, четко зная, что тот возьмет и понесет его. — Питер сегодня закончил пораньше?

— Нет. Позже. То есть, он собрался закончить попозже и хотел, чтобы я передал тебе, что ты понадобишься только после обеда, — Тони слабо улыбнулся, прекрасно понимая, как он звучит со стороны. Он обеспечивал себя с четырнадцати лет. Он видел вещи, давшие совершенно новое определение слову «ужасающее». Он сражался со тьмой — и не в переносном смысле, а в буквальном. Ну, по крайней мере помогал… Ему было уже двадцать четыре года, в конце концов! И он не мог поговорить с Ли Николасом, чтобы не выставить себя лепечущим идиотом. Самое подходящее для него определение, учитывая, что Ли был гетеросексуалом со слабостью к блондинкам, которых стыдно было привести домой и познакомить с матерью.

Мать Ли оказалась очень милой женщиной. Она заходила на студию пару раз.

Тони внезапно понял, что Ли ждет ответа на вопрос, который он прослушал.

— Что?

— Я сказал, спасибо, что донес шлем. Увидимся на площадке.

— Да. Конечно. Э, не за что.

Дверь с обшарпанной краской в гримерку захлопнулась меньше чем в сантиметре от его носа.

Тони не помнил, как выходил из производственного отдела.

Он зашагал обратно к павильону звукозаписи, его тень на секунду задержалась у двери Ли.

— Эй, Тони, как насчет того, чтобы поработать сегодня во вторую смену?

Тони замер с поднесенной ко рту клубничной мармеладкой, потом повернулся к приближающейся Эми, помахивающей несколькими листочками, — на ночное расписание хватало карманного формата.

— На Лэйкфиде?

— Именно. Арра собирается подорвать бмвшник. Задержишься и сможешь полюбоваться на удар по буржуазным излишкам. Такое нельзя пропустить.

— Буржуазные излишки? — он фыркнул и начал жевать. — Кто так выражается?

— Я, например. И если будешь выпендриваться, я позову другого ассистента.

Тони выждал момент и вытащил из чаши банановый мармелад.

— Ладно, Пэм велела позвать тебя, и ЧБ не разрешил бы позвонить кому-то другому в любом случае. Доволен? — она впихнула ему расписание. — Грузовики прибудут в одиннадцать, съемка начнется в полночь, закончится в час ночи. И если ты поверишь в это, то я знаю, где по дешевке можно купить участок на побережье.

— Он вел свой город под покровом ночи к рассвету.

Сердце Тони подпрыгнуло; он резко дернулся вперед и обернулся, ухитрившись выполнить оба действия более-менее одновременно и при этом удержаться на ногах. Он бросил раздраженный взгляд на призрачную фигуру, едва заметно стоящую на границе круга света, отбрасываемого фонарем, зная, что это не останется незамеченным.

— Твою мать, Генри! Нельзя подкрадываться к людям и шептать им идиотские реплики на ухо!

— Извини, — Генри сделал шаг вперед; его золотисто-рыжие волосы блестели в свете фонаря, полные губы изогнулись в улыбке.

Тони знал это выражение, оно обозначало «Как весело быть вампиром!» Это был не только более удачный слоган чем тот, которым были расписаны все рекламные плакаты «Под покровом ночи», но помимо этого он еще был признаком игривого настроения — настолько игривого, насколько на это способно неживое порождение ночи.

— Где ты припарковался?

Не беспокойся, я никому не помешаю.

— Проблемы от копов были?

Генри сунул руки в карманы своего замшевого плаща; его улыбка слегка изменилась.

— А хоть раз были?

Тони глянул в сторону, где рядом со своей патрульной машиной стояли два констебля из КККП Бернаби.

— Ты… Ну, не от них отпил?

— А хоть раз пил?

— Было дело.

— Не в этом случае.

— Хорошо. Они и без того уже дерганные, — он кивком указал на грузовике, провел языком по пересохшим губам, когда Генри пошел за ним, и добавил:

— Тут все уже дерганные.

— Почему?

— Даже не знаю… Ночная съемка, умеренно опасный трюк, взрыв… Выбирай, что нравится.

— Ты не веришь, что все дело в этом.

Тони покосился на Генри:

— Это был вопрос?

— Вообще-то, нет.

Прежде, чем он успел продолжить, Тони предупреждающе махнул рукой, опустил ее вниз и вытащил портативную рацию из футляра на поясе.

— Да, Пэм? — одним пальцем он запихнул передатчик поглубже в ухо.

— Ладно, понял. Мне надо проверить, когда у Даниэля закончится грим, — пояснил он Генри, убирая рацию. — Подождешь здесь?

Генри выразительно осмотрелся:

— Думаю, мне ничего не угрожает.

— Только…

— Не путайся под ногами. Я знаю, — Генри посмотрел вслед Тони, бегущему к одному из трех самых дальних трейлеров; его улыбка снова изменилась. Если не обращать внимания на проколотую бровь, тот выглядел… компетентно, за неимением лучшего слова. Как если бы он знал, что делает. За этим Генри приезжал на ночные съемки — увидеть, как Тони живет жизнью, которую выбрал. И хорошо живет. Это помогло ему его отпустить.

Не то чтобы он до конца его отпустил.

У Генри это не очень хорошо получалось. Вернее, не получалось в принципе.

Но под покровом ночи они могли притвориться, что их связывает только дружба.

Притвориться.

Он зарабатывал себе на жизнь, пиша книги, позволяющие женщинам — и некоторым мужчинам — на 400 с лишним страниц притвориться, что их жизнь полна романтики и приключений. Но когда образы оттуда брали, манипулировали, а потом скармливали людям, называя это искусством, то это уже оказывалось притворством без воображения. Ему не надо было взрывать БМВ, чтобы его читатели представили автокатастрофу.

Телевидение атрофировало воображение.

Он вздернул верхнюю губу, наблюдая, как режиссер объясняет все ракурсы взрыва оператору.

Телевидение замещало культуру.

Чей- то пристальный взгляд заставил его повернуться к женщине средних лет, стоящей около столика с закусками, сжимающей в ладонях стаканчик с кофе и внимательно смотрящей ему в лицо. В ее взгляде был написан вопрос: «Что ты?»

Он вернул все свои маски на место, и только тогда, когда на лице не была написана опасность, он отвернулся. Ей просто стало любопытно, она не боялась и легко смогла бы убедить себя, что ее вопрос прозвучал как «кто ты?», а не «что ты?» Ничего страшного не произошло, ему просто надо будет быть более осторожным. Тони оказался прав — сегодня все были слишком дерганными.

Его ноздри затрепетали. Он ничего не чуял кроме…

— Эй, Генри!

…химического антипирена.

— Это Даниэль. Он отвечает за постановку трюков, и он сегодня раздолбает машину.

Генри пожал предложенную мозолистую ладонь и начал изучать стоящего напротив человека не намного выше его 168 сантиметров. Учитывая, что Тони был ростом около 177, в постановщике был никак не больше 172. Генри ожидал несколько другого.

— Даниэль также проделывает все трюки за Мэйсона и за Ли, — продолжил Тони. — Они все равно практически не взлетают на воздух одновременно.

— Считайте, я — это практически весь отдел, — признался Даниэль, улыбнувшись и откинув спутанную прядь из парика с лица. — Мы не можем позволить себе подрывать их обоих одновременно. Тони сказал, что вы писатель. Сценарии?

— Романы.

— Да ну? Моя жена писала какую-то там порнушку, но спроса никакого, этого добра полно в сети, причем бесплатного. Поэтому она вернулась к текстам для объявлений. Теперь прошу прощения, мне надо пойти и убедиться, что я переживу сегодняшний фейерверк, — он отсалютовал им и рысью направился к БМВ.

— Похоже, он отличный парень, — тихо заметил Генри.

— Так и есть.

— В сети полно бесплатной порнушки?

Тони фыркнул, легонько пихнув Генри локтем:

— Хватит уже.

— Так что будет?

— Даниэль, изображающий угонщика…

Генри прищурился и посмотрел через дорогу:

— Голову которого слегка пожевал дальний родственник Ктулху.

— Вот что бывает, если пропитать дреды в антипирене.

— А как насчет размера?

— Парик-то приклеен к шлему.

— Ты шутишь?

— Ага, то же самое сказал наш парикмахер, — судя по тому, как содрогнулся Тони, парикмахер сказал не только это. — Неважно. Сейчас он поедет в бмвшнике по этому участку дороги, в потом ему придется внезапно свернуть, чтобы не врезаться в исчадие ада…

— Во что-о-о?

— Вроде сценаристы до сих пор так и не решили, что это будет, но не переживай, в конечном итоге они всегда выкручиваются.

— Меня больше беспокоит, что этот твой детектив-вампир ездит на БМВ.

— Сегодня в последний раз. Значит так, Даниэль пытается увернуться от этого исчадия, машина переворачивается, прокатывается и — бах!

— Машины так просто не врываются, — Генри протестующе взмахнул бледной рукой; Даниэль сел за руль.

— Зато смотрится эффектнее.

— Но это нелогично.

— Вот, теперь ты начинаешь думать, как мы, — лицо Тони на секунду приняло отсутствующее выражение, потом он наклонился и подхватил огнетушитель, стоящий у ног. — Похоже, все готово.

— А ты…

— ничего не делаю. Я в группе, обеспечивающей безопасность, но за этим всем присматривает полиция, перекрывшая дорогу. Так что если ты не решишь настучать в профсоюз…

— С этими вашими профсоюзами я теперь сталкиваюсь намного реже.

Он почувствовал, что Тони посмотрел на него, но взгляда от машины так и не оторвал.

— У тебя сегодня странное настроение. Это…

Генри помотал головой, обрывая вопрос. Он сам не знал, что это было.

Он даже не был уверен, действительно ли что-то действительно было .

Дерганые…

Все сегодня были дерганые.

Машина дала задний ход.

Молодая женщина выкрикнула «Камера! Мотор!» и щелкнула хлопушкой перед той из двух камер, что была ближе. Человек пятнадцать, включая Тони, выкрикнули «Начали!». Генри так и не понял зачем, учитывая, что голос режиссера был ясно слышен на всей площадке.

Машина начала разгоняться.

Когда они закончат монтировать пленку, это будет смотреться бешеной гонкой по Лэйкфилд Драйв. Но учитывая, что Даниэля ждала авария, скорость и так была немаленькой.

Раздался визг тормозов, и на спуске машину занесло.

Тони сжал огнетушитель покрепче и приготовился к удару, хотя знал, что на дороге ничего не было.

Кроме…

Над концом спуска нависала тьма.

Гениальное наблюдение, учитывая, что была уже середина ночи, тьма была повсюду. Но… она казалась темнее. Как будто ночь сгустилась только на этом месте.

Наверно, я надышался катализатором.

Вверх.

Тьма уже наполовину заполнила машину, хотя, по логике, это машина должна была наполовину проехать через тьму.

За.

Удар металла об асфальт, когда машина перевернулась, всегда звучал громче, чем ожидалось. Тони вздрогнул и поморщился, когда стекло разбилось, а БМВ немного проехал на крыше и остановился.

Огонь.

— Продолжайте снимать! — раздался голос Пэм. — Арра, какого черта тут происходит?

Слишком рано для огня.

Даниэль еще не выбрался из машины.

Он не мог выбраться, понял Тони, срываясь с места.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Генри пронесся мимо него. К тому моменту, как он добрался до водительской двери, измятый металл поддался, и дверь открылась. Опустившись на одно колено, он позволил Даниэлю ухватиться за его плечо, и, отступив назад, оттащил того от машины, подальше от поднимающегося дыма.

Остальная команда, обеспечивающая безопасность, подошла, когда каскадер уже поднялся на ноги, отмахиваясь от дополнительной помощи. Долгую секунду он просто смотрел на машину, нахмуренный лоб почти незаметен под дредами, потом встряхнулся.

— Эту хренову дверь заклинило! Отходим, взрывайте!

— Даниэль…

— Не волнуйся, Тони, я в порядке, — он отвел юношу от машины и снова повысил голос, — я же сказал, взрывайте!

Взрыв, как и все взрывы Арры, был идеален. Много огня, мало дыма и пылающий силуэт машины.

Долю секунды тени боролись с огнем, но потом сдались и растворились.

Еще через долю секунды Тони отвел взгляд от пожара и увидел рядом с собой Генри, пропахнувшего катализатором.

— Он шептал, что его что-то трогает. Что-то холодное.

— Даниэль?

Вампир кивнул.

— Что-то прикоснулось к нему до того, как ты оказался там?

Генри опустил взгляд на руки.

— Я к нему не притрагивался. Он даже не знал, что я там был.

Свет от огня окрасил ночь над площадкой в оранжевый и золотой цвета. Даниэль, держа шлем в руках, объяснял Пэм, что произошло; его короткие волосы прилипли к взмокшему лбу. Тони оставил Генри смотреть на горящую машину и направился к столу с едой — на достаточное расстояние, чтобы услышать их разговор.

— …практически не видел конец спуска, потом вообще перестал что-либо видеть. Я подумал, что это какой-то странный туман, но он стал на меня надвигаться…

— Я ничего не видела.

— Это я ничего не видел, — кисло заметил Даниэль. — В этом-то и проблема.

Тони ждал, что он упомянет о прикосновении. Но не дождался.

— Наверно, от испарений от антипирена в глазах потемнело.

— Да, наверно.

Это прозвучало как договор. Как соглашение.

В конце концов, что это еще могло быть?

Когда Даниэль отошел, за плечом Пэм показалась Арра. Насмерть перепуганная.

Не из- за Даниэля.

Не из- за практически сорвавшегося трюка.

Тони был готов побиться о заклад, что она забыла и о трюке, и о Даниэле.

Он внезапно понял, что бормочет «исчадие ада». Пэм наконец крикнула «снято!», и команда Даниэля, вооруженная огнетушителями, двинулась к огню.