"Дональд Гамильтон. Инквизиторы" - читать интересную книгу автора

развлечения в бессонную, дождливую и отменно скучную ночь, уведомляю: с того
дня, когда я сидел в "бьюике" бывшей своей жены и гадал, не вернуться ли к
прежним лихим занятиям, пролетело двадцать три года.
Мне пятьдесят восемь, господа читатели, хоть, по слухам, и кажусь
несравненно моложе.
Пятьдесят восемь, дорогие мои.
Не шутка.

- Гендерсон и Олкотт.
- Надо учесть, - задумчиво сказал Джим, - что старик просто не выдержит
рукопашной схватки. Да и долгих физических усилий тоже.
- Значит, не посылай Остина карабкаться на вершину теокалли, вот и все. А
стрелок он отличный, поверь на слово. Нас обоих за пояс заткнет. Вместе
взятых.
- Откуда?..
- Читал досье. Не забывай: разговариваешь с поганым наймитом преступного
ЦРУ, где, как известно, всякого честного и прогрессивного берут на заметку.
Попробуй, скажи, будто Остин Гендерсон человек не честный и не прогрессивный,
что бы последнее идиотское словцо ни означало!
Джеймс развеселился и от восторга чуть не затряс меня, но вовремя
вспомнил, что беседует с личностью, которую благословили прикладом по башке, и
воздержался.
- Генерал... - продолжил было я.
- Генерал?!
- В отставке. Дрался против несравненного диктатора Франко, когда тебя еще
и в проекте не было, так сказать. Против нацистов, когда ты еще соской
пробавлялся. Против китайцев и русских в Корее, когда ты разбивал сверстникам
носы и сам по носу получал. А может, в аристократических школах драться не
принято?
- Принято! - осклабился Джеймс. - Неотъемлемая часть воспитания. Ox, как
принято! Олкотт... Говоришь, охотник?
- Да, причем на горных баранов, что особо ценно. Ибо сие значит: умеет
лазать по склонам, вынослив, способен стрелять метко даже после долгого
напряжения. Впрочем, насчет стрельбы высказываться повременю: пудинг проверяют
на обеденном столе и ни минутой раньше. Но, думаю, опытным ружейным
приверженцем пренебрегать не стоит.
- Получается, четверо, - сказал Джеймс. - А ты нехудо изучил спутников, а
Сэм?
- Старался, - ответил я со всей отпущенной по праву рождения скромностью.
Патнэм призадумался.
- Кого еще завербовать? Уайлдер отпадает немедля: я скорее малышу
пятилетнему вручу винтовку, чем этому недоноску. Вдобавок, залечивает разбитую
пасть и ни о чем ином не помышляет... Как насчет Гарденшвар-ца, ваша
наймитская просвещенность?
- Еще хуже. По моим сведениям, и сам он, и женушка ненаглядная возглавляют
одну из окаянных организаций, требующих запретить свободную продажу оружия
мирным гражданам. Знаешь, Джим, я субъект не злорадный, а все же ликую:
поганый осел на собственной шкуре чувствует, каково безоружному штафирке в
лапах у оголтелых бандюг! Привык, скотина провинциальная, возвращаться домой
по тихим улочкам, где никто пальцем не трогает. Пожил бы в том же Чикаго!