"Дональд Гамильтон. Шантажисты" - читать интересную книгу автора

- Может, мне не следовало об этом упоминать, но у меня есть отличный
быстроходный катер, способный покрыть порядочное расстояние. Я имею в виду
"Квинфишер". До тридцати миль он не разгонится, но может идти весь день на
двадцати, а при необходимости сделает и двадцать пять.
- Разумеется, - сказал я. - Но не будем лишать Билла удовольствия привести
какую-нибудь пользу. Его это не затруднит, а меня, возможно, избавит от
его присутствия. К тому же, откуда уверенность, что я стану доверять
твоему катеру и команде больше, чем того требуют обстоятельства? Кстати,
где пребывает твоя команда? Ты не можешь управляться с обоими катерами
одна, да и сама упоминала о напарнике. Так где же он?
Мы остановились у машины, и Хэриет бросила на меня пронзительный взгляд. Я
ожидал взрыва негодования, но она лишь тихо рассмеялась.
- Так-то лучше, - пробормотала она. - Гораздо лучше! А то слишком уж ты
стал доверчивым и всепрощающим. Да, у меня есть капитан и напарник для
"Квинфишера", но я отпустила их на пару недель. Мне не хотелось, чтобы они
сейчас путались под ногами. Думаю, ты меня понимаешь. С меньшим катером я
и сама могу управиться, если подвернется клиент.
- Представляю, каково снимать эту посудину с отмели. Ладно, давай
садиться. У меня поджилки трясутся, как только оказываюсь рядом с этими
смертоносными пальмами.
Мы заняли места в машине, и она вновь рассмеялась.
- Ну и штучка же ты, Мэтт. Сначала, между прочим отправляешь двух
дуболомов в больницу, потом беспокоишься, что в тебя попадет кокосовый
орех. - Она поколебалась. - Тебе позволено поделиться со мной тем, что ты
узнал из телефонного разговора, или мне не следовало спрашивать?
Я поморщился.
- Выражаясь языком философов, мы имеем дело с серьезной дилеммой
современности - начал я, завода машину и трогаясь с места. Ни один тяжелый
предмет так и не успел свалиться на крышу. - Было бы просто великолепно,
если бы человеческие существа не обладали врожденной агрессивностью.
Некоторые полагают, что людей можно умиротворить, сделав вид, что проблемы
не существует. Но при этом не желают задумываться, что же случится, если
кто-то откажется притворяться.
- Совершенно верно, профессор, - послушно согласилась Хэриет. - И что же
произойдет?
- Именно то, что произошло. Кучка мерзавцев - вроде той компании, что
заявилась ко мне в колледже - втаптывает людей в грязь в полной
уверенности, что никто из сограждан, которым промыли мозги идеями
ненасилия, не осмелится и пальцем шевельнуть в свою защиту. Раз уж мы
начинаем воспитывать целые поколения на прекрасных, но нереальных
принципах, убеждать, что использование силы всегда несет с собой зло и
потому недопустимо, что человеку следует смириться с любым унижением и
заплатить любую цену, но ни в коем случае не пролить ни капли крови,
трудно ожидать, что они не воспользуются случаем.
- Кто, дорогой?
- Шантажисты, - ответил я. - Люди, для которых насилие и кровь - сущие
пустяки. Те, на кого не действует наше снадобье вроде "притворимся, что
все мы хорошие ребята". Все головорезы, диктаторы и мелкие завоеватели. А
еще похитители, террористы, политические фанатики, которые неожиданно
обнаруживают, какие изумительные перспективы открывает для них наше