"Дональд Гамильтон. Сеятели смерти (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

пультом всевозможных кнопок - вызов горничной, официанта, носильщика - был
установлен телефонный аппарат. Номер произвел на меня сильное впечатленис
своим спокойным, старомодным шиком.
- Боже, это же настоящий дворец! - воскликнула моя женушка. - Но... мы
действительно можем себе позволить эту роскошь?
- Не в деньгах счастье, дорогая! Не каждый ведь день женишься!
Я обнял ее за плечи и нежно прижал к себе, между делом сунув носильщику
какие-то британские монеты. Тот с поклоном удалился. В Вашингтоне у меня с
Маком состоялась краткая дискуссия по вопросу о том, может ли зрелый
мужчина (пускай даже и опытный секретный агент), отправляясь после
непродолжительного, но бурного романа в свадебное путешествие, быть
настолько предусмотрительным, чтобы на всякий случай запастись дома
иностранной мелочью. Было решено, что может - хотя бы с целью произвести
впечатление на молодую своим житейским опытом.
Когда дверь за носильщиком закрылась, маленькая милашка вырвалась из моих
объятий.
- Ну что за дела! Вы вообще соображаете, что делаете?
Этот возглас по тембру и интонации разительно отличался от ее прежнего
робкого щебета.
- А что такое? Она опасливо дотронулась до своего правого плеча.
- Все лекари, практикующие южнее экватора, вкалывали мне свои
шестидюймовые иглы именно в это место - и еще в ягодицы, в обе! А вы
сдавили меня точно свежий лимон, чтобы приготовить себе коктейль из джина!
- Она поймала мой нервный взгляд, которым я при этих словах окинул наш
номер, и продолжала раздраженно: - О господи, да расслабьтесь вы! Хоть на
минуту забудьте о своем ремесле, мистер Хелм! Я не меньше вашего
беспокоюсь о конспирации, но уж если кому-то удалось выяснить всю нашу
подноготную и номер заранее поставили на "прослушку", то этот наш театр -
простая трата времени. И вы это понимаете. Так что хотя бы здесь давайте
побудем сами собой. А то я уж и забыла, кто я на самом деле, -
представляете?
Я, конечно, прекрасно понимал, что она имеет в виду. Долгое время меняя
одну личину за другой, наступает момент, когда ты теряешь собственное
реальное лицо. Однако момент не показался мне особенно подходящим для
обсуждения психологических травм нашей профессии.
- Извини, что чуть не сломал тебе руку, - смиренно сказал я. - Как-то не
подумал...
Она сняла шляпку, бросила ее на стул и встряхнула головкой. Волосы у нее
оказались довольно короткими, очень мягкими, и от долгого нахождения под
головным убором прическа немного примялась и утратила форму. Она
выскользнула из узкого жакета и бросила его поверх шляпки. Потом заправила
белую блузку поглубже в короткую голубую юбчонку и глубоко вздохнула.
- Боже, ну и неделька у меня была! Такое впечатление, что я всю ее провела
на высоте тридцать тысяч футов. Если в ближайшие дни мне опять придется
пристегиваться ремнями безопасности в самолете, я свихнусь.
- Коли в самолете с тобой случаются припадки клаустрофобии, куколка, то
ты, наверное, испытаешь приступ удушья, когда увидишь наш автомобиль. Это,
я тебе доложу, тот еще "испанский сапог"!
- Знаю. Меня предупредили. Маленькая спортивная торопыга. Ну, и чья это
была гениальная идея?