"Хелен Хамфриз. Путешествие безумцев " - читать интересную книгу автора

воде, смывала последние капли фиксажа с его поверхности. К этому моменту ее
руки от влаги покрывались морщинами, чернели от нитрата серебра. Они
выглядели хуже, чем руки ее горничной. В тех редких случаях, когда она
выходила в свет, она всегда надевала перчатки и всячески старалась не
привлекать к своим рукам внимания окружающих. Однако вчера в гостях она,
забывшись, позволила себе слишком эмоциональный жест - всплеснула руками на
виду у хозяев дома. Ее пальцы блеснули мертвенно-ртутным отсветом в ярком
свете канделябра, и она успела заметить мимолетное выражение испуга на лице
Роберта Хилла и отвращения - на лице Летиции Хилл.
Теперь ее руки, словно серебристые рыбы, плавали в своей стихии,
прополаскивая свежий лист позитива. Изабель извлекла лист из
дистиллированной воды и, стряхнув него последние капли, приступила к
завершающей стадии процесса. Это была обработка раствором хлорного золота -
для тонировки изображения. Тонирование изображения хлорным золотом было
нескончаемым экспериментом. Если химиката будет слишком мало - изображение
выйдет еле видным, слабоконтрастным. Слишком много хлорного золота - и
изображение сольется в сплошное черное пятно. Изабель постоянно варьировала
количество химиката, всякий раз аккуратно отмечая в записной книжке и его
количество, и длительность процесса.
В приглушенном свете студии было трудно точно уловить момент достижения
нужной кондиции, и в этом Изабель больше полагалась на свою интуицию, нежели
на свой глаз. Когда внутреннее беспокойство возрастало настолько, что его
трудно уже было сдерживать, она за уголок осторожно извлекала оттонированный
позитив из кюветы. Капли жидкости стекали по нему, как дождь по оконному
стеклу. В заднем углу студии уже ждала натянутая веревка, на которую
фотография подвешивалась при помощи бельевых прищепок и занимала свое место
в ряду прочих просыхающих снимков.
Некоторые из них были еще влажны и висели ровно, другие уже подсыхали и
закручивались лицевой стороной внутрь. Все они изображали Энни - Энни в
образе Веры и Надежды, Энни в образе Любви. Ярче или темнее, бледнее или
контрастнее, все они - как одно и то же слово, произнесенное с разным
ударением и интонацией. Одни и те же - и все разные.
Изабель задумчиво рассматривала длинный ряд фотографий, пытаясь
определить, какая из них ближе к ее первоначальному замыслу. Какая из них
есть подлинное выражение ее души.
В конце двухчасовой работы ей порой начинало казаться, что она делает
себя саму. Черные рыбы ее рук, миновав одну серебряную, одну прозрачную и
одну золотую реку, выносят ее на берег, с которого ей открывается новый мир.
И их влажное тепло на ее груди было как пробуждение давнего, многие годы
назад забытого желания.

Полярная экспедиция

Чем ближе к Рождеству, тем беременность Тэсс становилась все заметнее.
Когда она раздевалась перед сном, очертания будущего младенца проступали под
туго натянутой кожей ее живота.
- Я могу помолиться за тебя и твоего незаконного ребенка, - сказала
Энни, устраиваясь на своей кровати.
- Помолчи лучше. - Тэсс натянула ночную рубашку и плюхнулась в постель.
Да, беременность не изменила ее характера к лучшему. - Сказано тебе, в этом