"Хелен Хамфриз. Путешествие безумцев " - читать интересную книгу автора

который, кстати, никогда ему не нравился, - задрапированного в старую
скатерть. Оба замерли в нелепых, неудобных, опереточных позах - ничего
нового по сравнению с тем, что его жена делала прежде. Но вот оно, то, о чем
говорит Изабель и что он теперь ясно видит сам: взгляд их новой горничной,
ее выражение - вот то, чем эта работа отличалась от прежних. Взгляд такой
ясный и искренний, что казалось, она смотрит ему прямо в глаза. Взгляд
такой, словно их ничего не разделяет, - вот что замечательно.
- Вижу-вижу, - сказал он. - Понимаю, что ты имеешь в виду. Она глядит
так...
Сначала он хотел сказать прекрасно, но понял, что это слово здесь не
подойдет. Ему вдруг пришло в голову, что точно так же некоторые древние
карты, представляющие изображенную местность с высоты птичьего полета, не
только содержат условные обозначения рельефа, но и создают у зрителя
ощущение присутствия. Не просто изображают, а заставляют чувствовать.
- Именно, - сказала Изабель. - Правильный, абсолютно безукоризненный
взгляд, я просто не могу поверить в это чудо. Просто необходимо было
показать тебе сразу.
Ее слова растрогали Эльдона. "Как она все-таки великодушна!" - подумал
он. И как это непохоже на него самого! Если ему невзначай случается
совершить какое-нибудь свое маленькое открытие, он всегда предпочитает
утаить его, приберечь для себя одного, чтобы воспользоваться им потом как
топливом, когда вдруг потребуется согреть душу. Он словно боялся лишний раз
открыть окно, чтобы ненароком не выпустить слишком много тепла.
- Искренне рад за тебя, дорогая. - Он аккуратно положил фотографию на
край своего стола, прижимая углы, чтобы держать ее развернутой.
Некоторое время они вместе молча разглядывали ее.
Изабель не в состоянии сохранять спокойствие. Словно энергия,
излучаемая фотографией, не дает ей усидеть на месте. Библиотека тесна для
нее. В этой комнате все слишком упорядочение. Не трогай карты, не болтайся
без дела, возмущая атмосферу торжественного спокойствия, нарушая покой
древних документов. Насколько радостно она спешила сюда, чтобы поделиться с
мужем своим успехом, настолько унылым показалось ей это место сейчас. Все
эти старые, обтрепанные и пыльные карты сейчас словно душили ее только что
родившуюся работу.
- Это можешь оставить себе, - сказала она мужу. - Этот оттиск я почти
испортила, все равно придется делать новый.
Обогнув его, она исчезла за дверью. Вслед пробежала живая струйка
воздуха.
Эльдон смотрел на фотографию на столе. Эти глаза словно следили за ним.
В них было нечто, заставлявшее его всего собраться внутренне, ибо
чувствовалось, что от их взгляда мало что сможет укрыться. Ни трусость, ни
слабость. Задумчиво стоя у стола и нежно касаясь пальцами фотографии, Эльдон
обводил контуры фигур - местами угловатые, словно очертания береговых линий,
местами плавные, как склоны пологого холма.

Эльдон погладил ладонью лежащий перед ним широкий лист. Cosmograhia
Universalis . Карта мира. Вещь, которую он мечтал однажды создать сам.
Мечтал с детских лет до нынешнего сорокалетнего возраста, мечтал на
протяжении всей своей профессиональной карьеры, мечтал все те пятнадцать
лет, пока работал над атласом для издательского дома "Дунстан". Создать