"Барбара Хэмбли. Тень дракона (Драконья погибель #2)" - читать интересную книгу автора

убийством собственного народа, который всего лишь пытается выйти на
свободу.
- Это не рабы, - твердо сказал Король Рагскар странным низким
голосом. - Этот бандит - злодей, который проник в наш мир со своими
сторонниками.
- Может, и так, - сказал Джон. - Но я-таки не собираюсь работать ради
выгоды торговцев рабами, и будь что будет.
Это был единственный раз в Бездне гномов, когда он всерьез подумал,
что возможно, ему придется пробиваться к выходу, хотя знал, что физически
не в состоянии это сделать. Он сомневался, что даже такие герои, как
Алкмар Божественный, смогли бы пробиться сквозь коридоры и караулки,
отделяющие его от главных ворот, - да и Брэк предупреждал его насчет
Королей, особенно Гоффиера. - Рабство и предательство - меньшее из зол, с
которыми здесь сражаются, друг мой, - сказал мягкий низкий голос. - Тут
происходят вещи, которые мы с трудом можем представить. Лучше всего тебе
уйти, и уйти быстро. И если ты увидишь, что Гоффиер идет к тебе с опалом
или с хрустальным сосудом в руке, сражайся насмерть.
Но его представление прошлой ночью принесло свои плоды, он увидел это
по презрению в глазах гномов-королей. Ни один не предложил
продемонстрировать опал Гоффиера; они даже дали ему еды на дорогу. С
сожалением Джон зарыл еду, не попробовав - Давай не будем вилкой копать
себе могилу, Джонни - и потратил следующие несколько часов и остатки
подъемной силы Молочая, снимая карту с окрестностей вокруг маленького
заднего входа в Шахты Тралчета и долины у подножия Горма. Он оставил эти
карты в расщелине огромной серой гранитной колонны. Когда он пешком
вернулся на это место на следующий день, то обнаружил бледный камень
размером с кулак и несколько камней поменьше, и воздух вокруг них дрожал
от жара. А ниже на граните были написаны слова, Спасибо. Мы не забудем, -
рукой и в стиле Двора юга.
Наверно, Алкмар Божественный сделал бы это иначе, подумал Джон со
вздохом. Но все мы делаем то, что можем.
И вот на пятый день после отъезда из Алин Холда он поднялся с
дальнего склона Пика Горм с тяжелым балластом и снова отправился на
северо-запад. К полудню он прошел обрывы и ледники сурового и мрачного
полуострова и увидел внизу зелено-черные воды, вздымающиеся сверкающими
горами льда. Потом земля под ним пропала, и он оказался над открытым морем.
Темные волны были отделаны серебряным кружевом. Проносились белые
птицы. Айсберги, изрезанные, выщербленные, выдолбленные водой - еще белее
их и постоянный грохот ветра. Холод и запах океана. Усталость и тишина.
Проверка компаса, и снова проверка, и упование на то, что с
приспособлениями, которые сделали гномы, машины продержатся, пока он не
доберется до места. Сейчас у него совсем не было сил, и он не знал, что
делать, если что-то пойдет не так.
На закате волны разрезались темными спинами китов, которые выдували
облака пара перед тем, как снова нырнуть. Тень от Молочая, лежащая на
воде, становясь все длиннее и длиннее, а потом сумерки и сказочная луна.
Сны о Дженни. Сны о Яне.
Рассвет - безмолвие и птицы.
А когда в проверке компаса, регулировке машин и парусов, наблюдении
за китами и птицами прошел еще один день и еще одна полная света ночь,