"Адам Холл. Меморандум Квиллера [B]" - читать интересную книгу автора

Я вернулся от Инги за полночь. Она была на грани, но старалась не
показывать этого. Пса она отправила на место. Инга сказал ему: "свой", и
Юрген удалился, даже не взглянув на меня. Мы сидели вдвоем, потягивая вино
и слушая разные пластинки, которые она оставила для меня, мрачные мелодии,
которые шли ей - задумчивой и циничной. Она была одета в плотно
обтягивающий костюм, с замком-молнией от шеи до поясницы. Обнаженное тело
было бы менее выразительно.
Легенда осталась прежней: я представитель Красного Креста, разыскивающий
родственников беженцев, умерших в Англии. Она дважды заговаривала о
"Фениксе", а во время одного из своих горьких воспоминаний упомянула о
Ротштейне. Я немедленно взял это на заметку; я не знал, что Солли в
Берлине. Обязательно надо повидать его.
Улицы, покрытые талым снегом, были пустынны. На небе появился серп луны,
косящий темные облака. Разноцветные неоновые рекламы бежали над
отсыревшими зданиями, и Крейцберг плыл в небе, словно зеленый остров.
"Фольксваген" находился там, где я его оставил, - на Гогенцоллернплац. Я
проверил на ощупь ручки дверцы и замочную скважину - нет ли зазубрин на
металле? Спичка, которую я засунул в петлю передней дверцы у сиденья
водителя, была на месте. К машине никто не прикасался.
Я поехал на юг через Штеглиц и, заметив следовавшую за мной машину,
повернул направо. Машина не отставала...
Значит, хотя мой "фольксваген" не тронули, за ним вели наблюдение.
Это был "ДКВ-Ф-12 Фиртюрер" цвета пушечного металла с голубым отливом;
четыре кольца Автосоюза были отчетливо видны на красных предкрыльях. В
машине сидел один человек.
Итак, вот оно, первое свидетельство того, что они начали наступление на
меня. Наступление, не более того. Убивать меня они не собирались, иначе я
был бы мертв к этому времени. Я придерживался мысли, что они достаточно
умны, чтобы не прикончить меня за то, что я причастен к судьбе Раушнига,
Шрадера и Фогля. Несколько сот военных преступников были осуждены
федеральными судами с тех пор, как Лондонское соглашение вошло в силу, и
никто из сотрудников комиссии "Зет" не был убит. Если бы они начали
террор, это могло повести к малой войне, а, как мне кажется, "Феникс" пока
что предпочитал держаться в тени. Люди, подобные Шрадеру и десятку других,
которые решились наложить на себя руки, сделали это под давлением своих
единомышленников или просто устав от вечного ожидания стука в дверь.
Кеннет Линдсей Джоунс и четверо других наших людей были убиты потому, что
мертвецы не могут сообщить ничего ценного своему руководству. Они боялись,
что КЛД кое-что узнает, а он был достаточно ловок и увертывался от них, и
они решили остановить его.
Со мной все было иначе. Они не знали, что меня интересует Цоссен. Им было
известно только, что незнакомое лицо неожиданно появилось на первой
странице газет рядом с Раушнигом, и что то же самое лицо имело какое-то
отношение к смерти Шрадера и аресту Фогля. Сотрудники полиции "Зет" были
им хорошо известны. Пока что они не знали, кто я такой, и хотели
познакомиться поближе.
Мы ехали направо, налево, опять направо, пересекли Инсбрюкерплац. Попытка
отделаться от преследования не имела смысла: они знали, где я живу, но
после посещения Инги я чувствовал себя словно школьник, не ведающий, куда
ему девать силы, и решил погонять их. Это надо было делать сразу же, так