"Джо Холдеман. Слепая любовь" - читать интересную книгу автора

Бывает, например, что на пастбище совершенно нет овец, зато объявилось
великое множество коров, и несчастных пришлось бы запихивать кучами в тесные
загончики, не будь старый пастух мудрым волшебником.
В мудрости своей он заранее предвидит, сколько места потребуется
выделить для каждой породы, а будучи волшебником, очень ловко и быстро
передвигает колючие загородки, не вредя при этом ни животным, ни себе. Так
каждая партиция на пастбище изменяет свою величину, принимая ту, что
наиболее удобна для конкретного использования.
Ваш компьютер делает абсолютно то же самое, только вместо колючей
проволоки вы видите маленькие прямоугольнички, или квадратики, или окна, или
папки, или директории, в зависимости от того, какую компьютерную религию
исповедует ваша машина.
В человеческом мозгу тоже есть своеобразные партиции. Клитас знал, что
некоторые физические области мозга ассоциируются с определенными умственными
способностями, но это совсем не так просто, как ткнуть пальцем и сказать:
"Восприятие музыки - там, а математика - в этом углу!" Наш мозг устроен
одновременно и сложнее, и аморфнее, и пластичнее. Существуют, например,
четко определенные партиции, которые соотносятся с лингвистическими
функциями: это зоны, названные по именам французских и немецких корифеев,
посвятивших свою жизнь изучению мозга. Если одна из этих зон повреждена или
разрушена (посредством пули, апоплексического удара или запущенной в голову
сковородки), пострадавший может навсегда утратить соответствующую
способность - читать, говорить или писать, - ассоциированную с потерянной
зоной.
Это, конечно, интересно, но гораздо интереснее то, что утраченная
способность с течением времени иногда возвращается. Ну и прекрасно, скажете
вы, следовательно, мозговая ткань восстановилась... но ничего подобного!
Каждый рождается на свет уже со всеми серыми клеточками, которые отпустила
ему на всю его жизнь природа.
Что же происходит на самом деле? Очевидно, какая-то другая часть мозга
прежде была резервной копией той самой зоны, а после ее разрушения произошла
перекоммутация (только не спрашивайте меня, каким образом!), и резервная
партиция заменила утраченную. И вот пострадавший внезапно произносит свое
имя, а затем имя своей жены и наконец, поднатужившись, выговаривает очень
трудное четырехсложное слово "сковородка". Не успели вы еще как следует
удивиться, как уже он громко жалуется на больничную еду и требует вызвать к
нему адвоката по бракоразводным процессам.
После подобных примеров у вас создалось впечатление, что в мозгу
все-таки сидит волшебный пастух, ведающий партициями? К великому сожалению,
это не так. Если какой-нибудь кусочек человеческого мозга прекратил
функционировать, то по большей части на том вся история и кончается.
Рядышком может пропадать, фигурально выражаясь, непаханая умственная
целина, но кто отдаст приказ использовать ее по назначению? Тот факт, что
иногда это все-таки происходит, вынудил Клитаса задать себе интересный
вопрос: "Почему не все слепые гениальны?" В истории человечества можно
отыскать немало прославленных слепцов из числа мыслителей, литераторов или
музыкантов. Многие из них, подобно Эми с ее скрипкой, были твердо убеждены,
что получили свой дар от природы в порядке компенсации.
Поразмыслив, Клитас пришел к выводу, что эти слова буквально отражают
истину, скрытую в микроанатомии мозга незрячего, одаренного выдающимся