"Александр Хакимов. Посетитель музея " - читать интересную книгу автора

главное - результат.
Результат налицо. И, что отрадно, ни входного, ни выход-
ного отверстия в головенке леонидянина. Щечки налитые, розо-
венькие. Затылочек в кудряшках. Пупсик-серафимчик.
Уникальный таксидермист Спец, уникальный! Несколько разд-
ражало, что "оне образованность свою хочут показать", но
лишь несколько.
В частности, работая над леонидянином, друг-Спец постоян-
но бормотал-приговаривал странное:
- Ты вообще можешь живое делать мертвым? Не обязательно
убивать. Убивать и рукоед может. Сделать живое мертвым. Зас-
тавить живое стать мертвым. Можешь?
- Могу! - с вызовом, неожиданным для себя, неожиданной
запальчивой фистулой визгнул Стрелок.- Могу!
- Что же вы там делаете на Белых Скалах, если даже ты
этого не понимаешь? Мертвое живым ты тоже не умеешь делать?
- Что значит - тоже?! При чем тут "тоже"?! - взбеленился
Стрелок.
- А я - могу! - не слыша, вкусно процитировал Спец.-
Мертвое сделать живым могу. Ага?!
По этому "ага?!" Стрелок и понял, что Спец кого-то из
древних цитировал, априорно привлекая давнего друга в "ближ-
ний круг".
Извини, друг. Ты мне друг, но у каждого из нас - свой
круг. Разный. Стрелок не читатель. Стрелок - стрелок. "Охота
на курдля" - последнее, что он прочел. И то потому, что -
"Охота...".
В общем, можешь мертвое делать живым, друг-Спец? Умница!
"Двадцать копеек!" (Этимологически абсолютно недифференциру-
емый оборот речи, но уцелевший с незапамятности.) Но про
"живое делать мертвым" - не заступай. Мое! И неча, понима-
ешь, странными цитатами угнетать. Не знает Стрелок, не чи-
тал.
У постамента с леонидянином Стрелок задержался гораздо
дольше, нежели у слизня и голованов. С него-то, с пупси-
ка-серафимчика, и пошло-поехало. Когда же это? Лет семьдесят
тому? Семьдесят пять? Шумим, братцы, шумим... Уж больно
внешность доставленной на Землю добычи того самого... "сле-
зинка ребенка" и все такое. Внешность обманчива. При чем тут
внешность!
В общем, экзальтированная орава из "Живого Мира" рьяно
набросилась на тогдашний КОМКОН. Столь рьяно, что КОМКОН по-
шел на попятную. (Представьте себе, представьте себе: КОМКОН
- и на попятную!) И любое живое существо (как земное, так и
внеземное) получило статус неприкосновенности. Что до гаст-
рономических пристрастий - от устриц до говядины - то пожал-
те: промышленный синтез белка.
А Стрелок?! Ему теперь как же?!
Со Стрелком у Экселенца был тягостный разговор непосредс-
твенно в КОМКОНе.