"Николай Хайтов. Змей " - читать интересную книгу автора

в старину, когда речь заходила о священном дереве, наши деды сплевывали и
шептали: "Чур меня, чур!" Только ведь спросить, чего они чурались, у меня
тогда и в мыслях не было!
- Э-э, выходит, вы не больше моего знаете! - засмеялся Козел. - А ведь
меня не величают старейшиной и не выдают мне из боярских закромов каждый
месяц по три меры зерна только за то, что отрастил длинную бороду.
- А ну, тихо там, не то прикажу вырвать язык! - рявкнул Калота. - Кто
еще из старейшин хочет говорить? Ты, дед Варадин?
- Какой я дед? - обиделся мелкорослый, кругленький Варадин. - Мне еще и
ста годков не стукнуло. А насчет вопроса твоего, боярин, так ты меня про
снадобья разные да травы спрашивай. Коли надо стрелу из раны вынуть, вывих
вправить или грыжу - зови меня. А когда про священные деревья речь, тут деда
Панакуди спрашивать надо. Он живого ужа вокруг шеи обернет и глазом не
моргнет, а считать умеет даже за сто.
- Привести немедля! - распорядился Калота. Крестьяне побежали исполнять
приказ, а боярин опять не доволен.
- Вы что еле ноги передвигаете, лодыри проклятые?! - кричит,- вам бы
только на боку лежать, да песни распевать, а как до дела дойдет...
Не успел Калота договорить - послышался громкий конский топот,
прискакал Стелуд.
- Был я у пещеры, твоя милость, - сказал он. - Дерево и впрямь
срублено, а мальчишки нигде не видать. Поискал я в лесу - ни следа. Только
возле дерева подобрал вот эту штуковину...
- Ну-ка, Гузка, погляди, что это такое, - приказал Калота.
- Похоже, чешуя... - ответил старейшина, разглядывая находку со всех
сторон. - Ну да, рыбья чешуя, только рыбина, должно, преогромная.
- Какая еще чешуя! - вмешался Кутура. - Больше на щит похоже... А ну,
дай-ка мне, Бранко, твой меч, испробуем...
Пока Бранко соображал, чего от него хотят, Кутура выхватил у него меч
из ножен, размахнулся и хватъ по этой самой штуке, которую стражник в лесу
нашел. Только оказалась она такой твердой, что меч отскочил.
- Вот это да! Вот это щит! - воскликнул Кутура.
А Гузка свое - никакой, мол, это не щит!
- Дед Панакуди идет! - закричали в толпе. - Дайте дорогу! Дорогу деду
Панакуди!
Расступался народ, и к боярину подошел Панакуди. Старичок с виду чахлый
и такой сухонький, будто его нарочно сушили. На нем. - длинная, до пят,
холщевая рубаха с лыковой опояской. Панакуди не поклонился боярину, только
головой кивнул. Калота нахмурился.
- Давно, старик, живешь на свете? - спросил он, а сам так и впился в
старика своими глазками.
- Ась? - Панакуди прикинулся, будто не слышит, и к уху ладонь
приставил.
- На свете, говорю, сколько лет живешь?
- Да кто их считал... Годков сто шестьдесят, должно, будет...
- Тогда растолкуй нам, что это такое. Боярин мигнул Бранко, и тот подал
старику загадочную находку, которую Гузка принял за рыбью чешую, а Кутура -
за щит.
Повертел ее Панакуди в руках, оглядел со всех сторон, ногтем поскреб и
вернул стражнику.