"Таня Хайтман. Одержимые " - читать интересную книгу автора

сдержать нарастающий голод темноты: каждый день отнимал все больше слабого
дневного света, но в этом городе, похоже, никто особенно не старался
приспособить уличное освещение к таким переменам. Все предпочитали,
спотыкаясь, бродить по мрачным закоулкам и ломать себе шеи в снежных
заносах.
Этим вечером, в первый раз подняв голову от книги, которую снабжала
комментариями, Леа увидела черное окно, где отражался свет настольной лампы.
Она озадаченно заморгала, потому что совсем недавно в окне были видны
очертания дома напротив. Подавив зевоту, Леа потерла шею. Похоже, она была
единственным человеком в этом городе, каждый раз удивляющимся тому, что
прямо в центре, сидя в окружении широких улиц и домов, высотою более десяти
этажей, можно разглядеть снаружи только отдельные размытые пятнышки света:
лампы и свечи за оранжевыми шторами с коричневым рисунком да изредка -
вспышки автомобильных фар в глубине переулков.
В этот вечер ко всему прочему звезды и месяц затмил падающий снег.
Мгновение Леа наблюдала за игрой пушистых хлопьев, затем приоткрыла
единственное окно в своей комнате и осторожно ощупала крючок на внешней
стене. Ее пальцы тут же закололо от холода, и она была рада тому, что
замерзший узел веревки, на конце которой висела матерчатая сумка, развязался
легко. Она выудила завернутый в промасленную бумагу кусок сыра и пластиковую
бутылку с замерзшим молоком.
Как бы холодно ни было снаружи, воздух в ее комнате едва не трещал от
жары. Домоправитель, хозяин центрального отопления, живший в одной из этих
бесчисленных клетушек, очевидно, любил, когда в комнате очень жарко. Поэтому
Леа и сидела в маечке и пижамных штанах на пахнущем пылью полу и читала, в
то время как ветер, сквозивший из щелей в раме, обдувал ее обнаженные плечи.
Она уже свыклась с тем, что щеки горят в сухом, раскаленном воздухе, а ночью
она просыпается в твердой уверенности, что уснула прямо в сауне.
Когда она рассказала об этом по телефону своей сокурснице Марле, та
только холодно отметила:
- Ты ведь сама этого хотела. Зачем тратить время на Париж или
Стокгольм, когда можно познавать дикую целину? Это ведь твои собственные
слова, не правда ли? Когда я предупреждала тебя об этом, ты заявила, что
любишь, когда тебе бросают вызов. Так пользуйся случаем.
Леа с трудом удалось сдержать язвительное замечание, но то, что подруга
и не подумала ей посочувствовать, причинило боль, и этого нельзя было
отрицать
- Этот город и эти люди чем-то сбивают меня с толку, - произнесла она в
надежде, что все же удастся выпросить у Марлы пару слов сочувствия.
Но Марла была безжалостна в своей чопорности.
- Ты никогда особенно не интересовалась тем, что происходит вокруг. Из
всех людей, учившихся на литературном отделении, с которыми я знакома, ты
больше всех погружена в мир книг. Чтобы ты обратила на кого-то внимание,
этот кто-то должен написать историю о себе.
- Может быть, но... - запинаясь, ответила Леа, - здешние люди настолько
другие. Я просто не понимаю правил, по которым тут все происходит, это не
считая языковых трудностей. Здесь все такое странное, об этом не пишут в
путеводителях.
- Ты просто не привыкла полагаться на других. И теперь вынуждена
вылезти из своей скорлупы и взглянуть на то, что еще может предложить тебе