"Таня Хайтман. Одержимые " - читать интересную книгу автора

темно-зеленого цвета. "Словно затененный деревьями пруд", - мечтательно
подумала она, в то время как ее тренированный университетом язык спросил:
- А почему только "почти"?
Адам, не отрываясь, посмотрел прямо на нее, и веселая улыбка тут же
исчезла с его губ.
- Потому что она только лишь обозначает темные стремления.

2 Голубой час

Утром ее разбудила острота морозного воздуха. Леа медленно открыла
глаза и поглядела на скрытое в дымке утреннее солнце. В голове у нее
продолжался фильм сна, гоня по экрану одну сумасшедшую картинку за другой,
так что у нее закружилась голова, несмотря на то, что она лежала плашмя на
спине. Ее преследовали, на нее напали, развернули, опрокинули - и все
повторялось до тех пор, пока она не стала задыхаться. Однако животный страх
за свою жизнь смешивался с наслаждением от собственной беспомощности. И
возбуждением, когда все вокруг погружалось во тьму. Неописуемая потребность
если уж быть уничтоженной, то тогда уж и быть хотя бы найденной.
Все это при пробуждении оставило странное чувство. "И что это натворила
моя фантазия?" - спрашивала себя Леа, пытаясь отогнать впечатления ночи. При
этом они улетучились, словно облака, в которых только что виднелись
очертания лица, и вот уже в следующий миг не осталось ничего, кроме кучи
ваты на голубом фоне.
Леа с удивлением обнаружила, что лежит полностью одетая на матрасе в
своей маленькой комнатке. Окно распахнуто настежь. Можно было только
радоваться тому, что батареи храбро сражались с волнами жгучего холода. В
противном случае как минимум пальцы ног и кончик носа оказались бы
отмороженными.
Озадаченная Леа поднялась и с опаской принялась вспоминать события
прошедшего вечера. Она понятия не имела ни о том, чем окончилась дискуссия,
ни как они все прощались. Тело было на автопилоте. Словно в трансе она брела
домой сквозь снежные массы, подняв голову к звездному небу, а сердце билось
в глубоком гулком ритме, от которого дрожат миры.
Только холод начал постепенно возвращать воспоминания. Запах Адама,
когда он во время дискуссии стоял почти вплотную к ней, напоминал запах
холодного воздуха. Он был морозный и ясный, когда она взглянула ему в лицо.
Что увидела она в его глазах?
Внезапно Леа стало так жарко, словно окно было заперто всю ночь. Тяжело
дыша, она поднялась. Вот она снова, эта засасывающая трясина. Но на этот раз
Леа стала сопротивляться сильному чувству. Что она заметила в глазах Адама?
Картинка мелькнула, но уловить и понять ее Леа не смогла. Удивленно смотрела
она на то неописуемое, что клубилось в этих зеленых глазах, пытаясь придать
ему форму. Картинка исчезла, оставив после себя болезненную пустоту.
В отчаянии Леа вынуждена была признаться себе, что, к сожалению, ей не
пришли в голову подходящие слова в тот миг, когда Адам ответил на ее взгляд.
Казалось, поэтому он перестал существовать и превратился в самую
обыкновенную вымышленную фигуру. Словно за соломинку, Леа схватилась за
зачитанный сборник стихов Эгара Аллана По, на холщовом переплете которого
много лет назад оставил отпечатки своих зубов ее пес Рубен. Дрожащими
пальцами она провела по строкам: