"Патриция Хайсмит. Игра на выживание" - читать интересную книгу автора

Рамон, и в его голосе слышалось отчаяние.
- Да, конечно. А когда? Прямо сейчас?
- Мне сначала нужно кое-кого проведать. Я буду у тебя чуть попозже.
- "Попозже" - это когда?
- Еще пока не знаю. Часа через два-три.
- Хорошо. Я буду дома.
Рамон повесил трубку.
Поначалу Теодор задумался о том, станет ли Рамон обедать вместе с ним,
но затем решил не волноваться об этом. Ведь все равно невозможно было
предугадать заранее, когда Рамон соизволит заявиться к нему.
Иносенса вернулась домой и принесла вечерние газеты. В обоих изданиях
более половины страницы занимали сообщения о смерти Лелии.
ЛЕЛИЯ ЭУХЕНИЯ БАЛЬЕСТЕРОС 1927-1957. Да упокоится душа ее с миром.
Смерть ЛЕЛИИ ЭУХЕНИИ БАЛЬЕСТЕРОС стала невосполнимой утратой для ее
многочисленных друзей. Память о ней навсегда сохранится в наших сердцах.
Алехандро Нуньес, булочник, желает своей дорогой подруге ЛЕЛИИ
БАЛЬЕСТЕРОС безмятежного путешествия в Вечность.
Все эти объявления были отмечены черными крестиками или даже целыми
рядами черрных крестов. Здесь же в траурной рамке было помещено выражение
глубокого соболезнования от Ксавьера Санчеса-Шмидта, искусствоведа. И еще
одно от какого-то клуба из Веракрус.
В дверь позвонили, и Теодор вскочил со своего кресла.
- Иносенса, это наверное Рамон. Будешь накрывать на стол, не забудь
поставить второй прибор.
Но за ажурными воротами стоял незнакомый молодой человек. Немного
помедлив на пороге, Теодор все же направился через дворик к нему.
- Что вам угодно? - спросил Теодор.
- Buenas tardes[10]1). Это вы сеньор Шибельхут? - мило улыбаясь,
поинтересовался молодой человек. - У меня тут есть одна вещица, которая,
похоже, принадлежит вам. - С этими словами он указал на зажатый подмышкой
бумажный пакет.
- Что это?
- Кашне. - Он выжидающе вскинул брови. - Разве вы не теряли кашне?
- Нет. - Теодор решительно покачал головой.
- А мне все-таки кажется, что теряли. Постарайтесь вспомнить. Несколько
дней тому назад, ну?
- Я не терял никакого кашне. Где вы его нашли?
Молодой человек был явно разочарован.
- Здесь. - Он провел языком по пересохшим губам. - Вот тут, на
тротуаре. Хорошее кашне. Я подумал, что, может быть, это вы потеряли. Adios,
сеньор. - Он порывисто развернулся и быстро зашагал прочь.
Одна из уловок уличной шпаны, подумал Теодор. Если бы он решил
взглянуть на кашне, парнишка наверняка сказал бы: "Если вы мне дадите десять
песо, то можете оставить его себе. Вы же сами видите, что оно стоит, по
крайней мере, вдвое дороже." Теодор отпер ворота и выглянул на улицу,
высматривая Рамона, но того не было видно ни с какой стороны. Зато паренек с
бумажным пакетом подмышкой как раз дошел до угла и переходил на другую
сторону улицы. Повернув голову, он взглянул через плечо на Теодора. Его
дешевые, мешковатые черные брюки болтались на тощих ногах, словно портки,
надетые на огородное пугало, и в какой-то момент это напомнило Теодору о тех