"Патриция Хайсмит. Игра на выживание" - читать интересную книгу автора

Так что то, что произошло между ними, вполне закономерно и объяснимо, -
ответил Карлос.
Никакой закономерности в этом нет, думал Теодор, и такое убийство не
может иметь ничего общего с любовью. Теодор вел машину, прислушиваясь к
разговору, но сам не сказал ни слова. Поведение Рамона и в самом деле
вызывало некоторые подозрения у того, кто не был близко знаком с Рамоном и
не знал том, как серьезно тот относится к таким понятиям, как грех и вина.
Теодор хотел быть беспристрастным. При обычных обстоятельствах любому
нормальному человеку поведение Рамона, склонного к самобичеванию, могло
показаться странным, если не сказать более. В юности Рамон отказался от
многих искушений - ибо в понимании Рамона уже само по себе искушение было
равнозначно греху. Когда ему было шестнадцать лет, он работал посыльным, и
как-то раз шутливо рассказал Теодору о женщинах, что делали ему щедрые
авансы. Он был серьезнее и порядочнее, чем большинство привлекательных
молодых людей его возраста, и Теодор был вынужден признать, что именно это
качество импонировало ему в Рамоне: свою внешнюю привлекательность он
воспринимал, как должное и никогда не пытался использовать ее для достижения
каких бы то ни было собственных целей. В возрасте двадцати шести лет он
впервые в жизни влюбился в женщину, которая, однако, не пожелала выходить за
него замуж. Для Рамона это стало нешуточным потрясением. За годы знакомства
с Лелией, он развил целую теорию о "грехе" и "искуплению", иными словами,
это был путь к самоистязанию. Большинство молодых людей на его месте
переключили бы свое внимание на другую женщину, на ту, что согласилась бы на
предложение о замужестве. Или же он мог перебраться в Буэнос-Айрес, где у
него жил родственник, обещавший устроить его на работу в свою фирму. "Он
обещает уехать туда всякий раз, когда мы ругаемся, и он говорит, что я
больше никогда его не увижу, - призналась как-то Лелия. - Но когда вчера
вечером я сама предложила ему это, он прямо-таки взбесился. Иногда мне
становится страшно, я боюсь его, Тео..." - Когда Лелия говорила об этом, на
руке у нее виднелись синяки. Теодор хорошо запомнил тот их разговор. Такое
не забывается.
Супруги Идальго вышли из машины на Авенида-Мадеро - похоже, Карлосу
нужно было срочно опохмелиться - после чего Теодор вместе с Ольгой
отправился прямиком домой. Она пригласила его к себе на чашку чая, но Теодор
учтиво отказался.
- Вы же не собираетесь искать встречи с Рамоном? - спросила она.
- Сам еще не знаю.
- Вы же уверены в его невиновности, не так ли, дон Теодоро?
- Пока еще я ни в чем не уверен, донья Ольга. Иногда мне кажется, что
он виновен, а иногда - что нет.
- Все с вами ясно, Тео. - Она задумчиво глядела на него из-за своей
легкой черной вуали. Она умела шикарно выглядеть даже на похоронах. - Что ж,
Тео, если соскучитесь, заходите в гости.
Теодор вошел в дом, открыв дверь своим ключом. Дома было тихо.
Иносенса, видимо, вышла куда-то по делам, или же отправилась проведать
Констансию. Она отказалась ехать на похороны, потому что считала это дурным
предзнаменованием, о чем и сообщила Теодору, умоляя ее простить.
Телефонный звонок нарушил плавное течение мыслей в голове Теодора и
заставил его подняться с дивана.
- Привет, Тео. Это Рамон. Мы можем встретиться? - натянуто спросил