"Патриция Хайсмит. Игра на выживание" - читать интересную книгу автора

за ним. Три или четыре раза его останавливали какие-то люди, чтобы пожать
ему руку и сказать несколько слов соболезнования - прямо как если бы он был
ее мужем.
- Я обязательно напишу вам, - пообещал сеньор с моржовыми усами,
пожимая руку Теодору, и неожиданно для самого себя Теодор узнал в нем
господина Санчеса-Шмидта, состоятельного коллекционера живописи и почетного
попечителя нескольких музеев.
В конце концов Теодор оказался на расстоянии всего какого-нибудь ярда
от Рамона. Ему не хотелось разговаривать с Рамоном, но окружающие ожидали от
него, чтобы он заговорил с ним.
- Рамон? - окликнул его Теодор.
Рамон поднял на него непонимающий взгляд заплаканных глаз.
- Я хотел поговорить с ее родителями. Где они?
Теодор невольно огляделся по сторонам, хотя и не был уверен, что сможет
узнать их. С родителями Лелии он виделся лишь однажды, когда приезжал в
Веракрус.
Рамон же тем временем уже направлялся к высокому седеющему мужчине в
черном плаще и миниатюрной женщине, вокруг которых собралось несколько
человек. Теодор, мельком взглянув на Ольгу и супругов Идальго, уже
дожидавшихся его у машины, поспешил следом за Рамоном и Артуро Балдином. В
конце концов, рассуждал он, ему тоже следует переговорить с ее родителями.
- Это не я. Я этого не делал, - трагическим шепотом твердил Рамон,
обращаясь к скорбящей паре. - Я не хочу, чтобы вы думали на меня.
Теодор получше пригляделся к Рамону, решив, что тот был просто пьян. Но
нет, Рамон, напротив, оказался совершенно трез.
- Сеньора и сеньор Бальестерос, - вмешался Теодор, перебивая Рамона. Он
обменялся с ними рукопожатиями и учтиво поклонился. - Мы все потрясены
случившимся. Я хочу, чтобы вы считали меня своим другом. Ваша дочь была мне
очень дорога. - Он осознавал, что его знания испанского языка было не
достаточно для такого случая, и фразы получались до неприличия простыми и
незамысловатыми. В серых с коричневыми прожилками глазах мужчины - они так
были похожи на глаза Лелии - стояли слезы.
- Gracias,[8] - только и смог сказать он.
- Я хочу, чтобы вы знали о том, что я невиновен, - продолжал канючить
Рамон.
- Ну что, ты Рамон, - быстро отозвался Теодор, - не думаю, что они...
- Они должны мне поверить! - отрезал Рамон, сбрасывая руку Артуро со
своего плеча.
- Он переживает больше любого из нас, - извиняющимся тоном пояснил
Артуро, обращаясь к родителям, и отец Лелии кивнул, очевидно, желая
побыстрее отделаться от столь назойливого собеседника.
- Лелия меня любила, - продолжал Рамон. - Меня ложно обвинили. Вы ведь
понимаете, не так ли?
- Да-да, конечно, - поспешно согласился отец Лелии, друзья которого уже
тем временем настойчиво тянули его за рукав, пытаясь увести с кладбища.
- Мы все понимаем, - бесцветным голосом проговорила сеньора
Бальестерос, как будто ей было совершенно безразлично, кто убил ее дочь, и в
данный момент имело значение лишь то, что она была мертва. Кроме Лелии у них
была еще одна дочь, но она вышла замуж и уехала в Южную Америку. Так что
Лелия была их любимицей.