"Патриция Хайсмит. В тихом омуте" - читать интересную книгу автора

он деформирован при рождении, то заболевает и умирает, то его похищает с
целью выкупа Китаец. По-моему, сон про Китайца она видела, после того как
днем ходила в прачечную за моими шортами... И знаешь, Телме я еще ничего не
говорил, хочу сделать ей сюрприз, но на этой неделе я побывал в двух
агентствах по приемным детям, навел справки... Поворот должен быть где-то
здесь.
"Ты проскочил поворот много месяцев тому назад, - подумал Тьюри. -
Проскочил, Гарри, и не заметил".
Охотничий домик Гэлловей построил отчасти как свадебный подарок Эстер,
отчасти как убежище, где можно было переждать время, пока не позабудется
скандал, вызванный его. разводом с первой женой. Но домик оказался не
убежищем, а достопримечательностью, восхищаться которой или критиковать
которую съезжались соседи со всего побережья залива от Пенитэнгишина до
Тобермори. И действительно, постройка получилась слишком уж шикарной для
этой местности и для своего назначения. Нижний этаж был выложен из местного
камня, а верхний - в полудеревянном английском стиле, с крутой рифленой
крышей, которая выдерживала бы толстый слой снега, скапливавшегося за долгую
зиму и не препятствовала бы его сходу при первой оттепели.
Для сторожа было предназначено помещение над гаражом, точная копач
домика, и от весны до осени его занимал пожилой механик по имени Мак-Грегор.
По договоренности Мак-Грегор должен был лишь следить за домом и содержать в
порядке участок, заготовлять дрова и обеспечивать нормальную работу
водопровода и канализации. А фактически большую часть времени он проводил в
лодочном сарае на берегу, колдуя над дизельным катером Гэлловея, получившим
название "Эстрон".
Управлял катером только Мак-Грегор. Он не настаивал на этой привилегии,
а просто давал понять, что "Эстрон" обладает чувствительностью и
темпераментом, словно женщина, и потому нуждается в сильной и уверенной
руке, которая сдерживала бы губительные порывы, обусловленные его естеством.
Никто, включая Эстер, не знал, зачем Гэлловей купил катер. Он ненавидел
воду и боялся ее, при малейшем волнении страдал морской болезнью, а в
достоинствах дизеля не разбирался, механическая часть не интересовала его
вообще. Когда Мак-Грегор сидел за штурвалом, Гэлловей сидел рядом с ним на
переднем сиденье, сжав кулаки, и глаза его ворочались в глазницах, как будто
поднимались и опускались вместе с волнами. По возвращении к причалу, ступив
на твердую землю, Гэлловей выглядел бледным, но возбужденным, словно одержал
победу над заклятым врагом и тем утвердил себя.
Окна жилища Мак-Грегора обычно оставались темными. Когда приезжали
гости, он держался в стороне, пренебрегая тем, что называл "чепуховиной", и
появлялся только тогда, когда Гэлловей и его гости хотели воспользоваться
катером.
Тьюри поставил машину между низкорослых северных сосен, и два друга
направились к дому гуськом, след в след, словно каторжники, связанные
невидимыми цепями. Свет горел лишь в большой комнате внизу, там еще не
угасло пламя тлевших в камине дров.
Хепберн заснул в красном кожаном вольтеровском кресле с книжкой на
коленях. Когда входная дверь открылась, он проснулся, косо посмотрел на
вошедших и сердито сказал:
- Давно пора кому-нибудь появиться. А то я чувствую себя как
единственный участник бдения над покойником.