"Генри Райдер Хаггард. Дитя бури" - читать интересную книгу автора

- Белого человека, за которого я ручаюсь, - ответил Садуко. - Скажите
Зикали, что мы его хотим видеть.
- Если ты за него ручаешься, - ответил часовой, - то войди с ним вот в
ту хижину. Там найдется пища для тебя и твоего спутника.
Хижина была очень чистая, а табуреты и утварь были из красного дерева с
красивой резьбой. Все это, как сообщил мне Садуко, было сделано собственными
руками Зикали. Как раз когда мы кончали ужин, явился негр и передал нам, что
Зикали нас ожидает. Мы последовали за ним через открытую площадку в калитке,
находившейся в высокой тростниковой изгороди, и, пройдя эту калитку, я в
первый раз увидел перед собою знаменитого старого знахаря, о котором
рассказывалось так много небылиц.
Несомненно, он выглядел очень странно в этой необыкновенной обстановке,
и я думаю, что именно простота ее усиливала эффект. Перед нами был небольшой
дворик с черным полом из утоптанной муравейной кучи, смешанной с коровьим
навозом. Огромная свешивающаяся глыба скалы служила как бы крышей этому
двору, и свод ее возвышался не менее чем на шестьдесят или семьдесят метров
над землей. В эту большую пещеру вливался ярко-красный свет заходящего
солнца, окрашивая все внутри, даже большую соломенную хижину на заднем фоне,
в кровавый цвет. Увидя изумительный эффект солнечного заката в этом мрачном
и зловещем месте, я сразу подумал, что старый знахарь с умыслом выбрал это
время для нашего приема, чтобы произвести на нас впечатление.
Но я забыл про обстановку, когда увидел самого старика. Он сидел на
табурете перед своей хижиной совершенно один. На нем был только плащ из
шкуры леопарда, открытый спереди, и не было никаких украшений, какие носят
обыкновенно знахари, вроде змеиных кож, человеческих костей, ладанок с
разными зельями и т. п.
Наружность его была необыкновенная. Телосложением своим он напоминал
упитанного ребенка. Голова была огромная, и седые, заплетенные в косички
волосы спадали до самых плеч. Лицо его было широкое, очень строгое, с
глубоко ввалившимися глазами. Несмотря на свои белоснежные волосы, он не
выглядел, однако, старым, так как тело его было крепкое и упругое и не было
видно морщин на щеках и шее. Поэтому я подумал, что слухи о его
необыкновенной старости преувеличены. Человек, которому, как говорили, свыше
ста лет, конечно, не мог иметь таких изумительных зубов, так как я даже на
сравнительно далеком расстоянии видел, как они сверкали. С другой стороны,
было очевидно, что он явно перешагнул за средний возраст, но по его
наружности даже приблизительно нельзя было определить, сколько ему лет. Он
сидел, освещенный красным светом заходящего солнца, совершенно неподвижно и
смотрел, не мигая, на огненный диск. Говорят, только орел может так смотреть
на солнце.
Садуко подошел, и я последовал за ним. Я небольшого роста и никогда не
считал своей наружности внушительной, но таким незначительным, как в
настоящем случае, я никогда себя не чувствовал. Высокий, красивый туземец,
за которым я шел следом, мрачное великолепие окружающей обстановки с ее
кроваво-красным освещением, торжественная, одинокая маленькая фигура передо
мной с отпечатком мудрости на лице - все это невольно вызывало самоунижение.
Я в душе пожалел, что из любопытства пожелал видеть этого странного
человека, но отступать было поздно. Садуко уже стоял перед карликом и,
подняв правую руку над головой, приветствовал его. Почувствовав, что от меня
тоже чего-то ожидают, я снял свою потрепанную шляпу и поклонился.