"Генри Райдер Хаггард. Луна Израиля " - читать интересную книгу автора

не должен был работать на фараона, и его увезли - за то, я думаю, что он
отказался отдать меня в жены Хуаке. Немного позже мне приснилось, что отец
заболел. Три раза мне снился этот сон, и наконец я бежала в Танис, чтобы
увидеться с отцом. Сегодня утром я нашла его и... - о принц, остальное ты
знаешь сам.
- И это все? - спросил Сети.
Девушка молчала в нерешительности, потом сказала.
- Еще одно, о принц. Этот человек видел, как я давала отцу поесть,
потому что он совсем ослабел и изнемог, выкапывая ил под палящими лучами
солнца; ведь он из знатного рода и никогда не выполнял такой работы. В моем
присутствии Хуака спросил отца: может быть, теперь он отдаст меня ему в
жены? Отец сказал, что он скорее позволил бы змее поцеловать меня или отдал
бы меня на съедение крокодилам. "Я выслушал тебя, - сказал Хуака. - Так знай
же, раб Натан, прежде чем завтра взойдет солнце, тебя поцелует меч и сожрут
крокодилы или шакалы". "Будь так, - ответил отец - но знай, о Хуака, что
прежде чем взойдет солнце, тебя тоже поцелует меч, а об остальном мы с тобой
поговорим у подножия трона Яхве".
А потом, как ты знаешь, принц, надсмотрщик избил отца бичом, - я
слышала, как Хуака приказал избить его, если он будет отставать от других; а
после Хуака убил его, потому что отец, обезумев, ударил его лопатой. Больше
мне нечего сказать, кроме одного: прошу тебя - вели отослать меня обратно, к
моему народу, где я смогу оплакивать моего отца так, как у нас принято.
- Куда ты хочешь вернуться - к своей матери?
- Нет, о принц. Моя мать умерла, она была знатная женщина из Сирии. Я
хочу вернуться к моему дяде, Джейбизу Левиту.
- Отойди в сторону, - сказал Сети. - Мы решим твое дело позже. Подойди
сюда, о писец Ана! Принеси присягу и расскажи нам все, что ты знаешь о
смерти этого человека, поскольку нам нужны два свидетеля.
Я произнес клятву и повторил то, чему я был свидетелем.
- Ну, Хуака, - сказал принц, когда я кончил, - ты хочешь что-нибудь
сказать?
- Только одно, о царственный принц! - ответил Хуака, упав на колени. -
Я ударил тебя случайно, не зная, что под плащом скрывается личность твоего
высочества. За этот поступок я достоин смерти, это правда, но умоляю
простить меня, ведь я не ведал, что творил. Остальное же ничего не значит,
ибо я убил всего-навсего мятежного раба-израильтянина, каких убивают каждый
день.
- Скажи мне, о Хуака, - ибо тебя судят именно за убийство этого
человека, но не за то, что ты ударил, сам того не зная, человека царской
крови, - какой закон разрешил тебе убить израильтянина без суда,
назначенного фараоном?
- Я не ученый. Я не знаю законов, о принц. Все, что наговорила тут эта
женщина, - ложь.
- Но, во всяком случае, то, что этот человек мертв и что убил его ты, -
не ложь. Ты сам это признаешь. Так знай же, и пусть знают все египтяне, что
даже израильтянин не может быть убит только за то, что он устал или ответил
ударом на незаслуженный удар. За его кровь ты ответишь своей кровью.
Солдаты! Отрубите ему голову!
Нубийцы набросились на него, и, когда через мгновение я вновь увидел
Хуаку, его обезглавленное тело лежало рядом с трупом еврея Натана, и кровь