"Генри Райдер Хаггард. Ласточка" - читать интересную книгу автора

головой.
Как только ко мне возвратился дар речи, я горячо сказала мужу:
- Если придут за ним, мы не отдадим его, потому что он нам более, чем
сын! Да и Сузи...
- Мы не имеем права делать этого, жена, - грустно перебил меня Ян: -
по рождению он нам все-таки чужой.
- Но он сам не захочет уйти от нас, и...
- И это ничего не значит: он несовершеннолетний по английским законам,
и его могут увести силой. В Англии совершеннолетие считается с двадцати
одного года, а Ральфу еще только девятнадцать.
- Скрой его, Ян, спрячь, ради Бога, если не хочешь, чтобы мы все
умерли от горя! - умоляла я, обняв мужа. - Отправляйся скорее с ним
провожать наше стадо на зимовку и предоставь мне одной вести переговоры с
этими англичанами, если они пожалуют сюда. Я уж сумею прогнать у них охоту
шнырять по фермам честных боеров и отыскивать чего не следует.
- Не искушай меня, жена! - проговорил Ян. - Не заставляй меня брать
греха на душу... Расскажем все Ральфу, и пусть он сам решит, как хочет. По
нашим законам он уже совершеннолетний и имеет право лично распоряжаться
своей судьбой... Где он сейчас?
- В краале,* выбирает быков под ярмо.
______________
* Крааль - загон для скота.

- Ну хорошо, подождем, когда он вернется оттуда.
Настаивать более было невозможно. Я знала характер Яна, да и сама
чувствовала, что он прав. Я затаила в себе свое горе и стала придумывать
способ удержать Ральфа у нас, несмотря на глупые законы его страны, которые
признают мужчину совершеннолетним только с двадцати одного года, и до тех
пор все могут распоряжаться им как вещью.
Я пошла к Сузи. Цветущая и сияющая, она сидела за столом и варила
кофе. Ей почти исполнилось восемнадцать лет, и она была так хороша, что
трудно описать: нежная, точно воздушная, беленькая, с розовыми щечками,
большими голубыми глазами, пепельными волосами и крохотным ротиком, одним
словом - прелесть! Я говорю так не потому, что она мне дочь, а потому, что
это была истинная правда; все находили это.
Я спросила, для кого она готовит кофе.
- Конечно, для Ральфа, - ответила она. - Ведь ты знаешь, мама, что он
особенно любит кофе, сваренный мною.
Я знала, что, напротив, он любил больше то, что я ему готовила, потому
что Сузи (царство ей небесное!) особым умением в хозяйстве не отличалась,
но промолчала, чтобы не огорчить дорогую девочку.
- Ах, мама, - продолжала она, - представь себе: Черный Пит опять был
здесь, привез мне громадный букет цветов, наговорил разного вздора и
приставал, чтобы я устроила с ним посиделки!
- Ну и что же ты ответила, дочка? - спросила я, хотя наперед знала,
что она скажет.
- Конечно, я сказала, что никаких посиделок устраивать с ним не
буду! - воскликнула она, вся раскрасневшись. - Какой он противный, мама!
Мне кажется, он стал еше хуже с тех пор, как умер его отец... И не только
противный, а прямо злой, очень злой... Как он глядел на меня, если бы ты