"Олег Хафизов. Дом боли " - читать интересную книгу автора

6. Тот же март. Таня же, но другая. Рвало обоих.
7. Ольга Альбертовна по военной литературе. Сорок два года.
Стройная.
8. Вера. Заразился.
9. Надя. Заразился.
10. Люба. Заразился.
Последние тринадцать записей приходились на один день и послужили
доктору Спазману для уточнения окончательного диагноза: "половая
ненормальность".
Вечером того счастливого дня подтянутый Арий с кучей выигранных денег
пробился в затуманенный слезоточивыми миазмами питейный зал
Дворца офицеров. Здесь, как нарочно, тринадцать бывших студенток
учительского института, побратима или, если можно так выразиться, посестрима
офицерского училища, праздновали получение дипломов. За двумя сдвинутыми
столами сидели, по списку: Вера, три Тани, Зоя,
Зинаида, Любовь, пять Елен, Адельфина и, наконец, Валерия. Из-за
многочисленности и угара все казались красивыми.
- Девочки! Е-мое!
Арий отпугнул бородатого учителя в очках, незаметно удалившегося при
первой возможности, и насторожил несильного туземного продавца овощей со
свирепым взглядом. Он был грандиозен в этот момент и в этом окружении и
напоминал не переодетого лейтенанта народных войск, а, скорее, рано
разбогатевшую сверхзвезду популярной культуры.
- Верок, до чего же ты хорош в этой распашонке без всего! - галдел он,
покусывая плотное тело одной из опьяневших девушек сквозь ажурную ткань.
- И я хочу, и я хочу, и я хочу, чтобы меня кусали, - отовсюду пищали
учительницы, без смущения подставляя оголенные участки тела под укус
лейтенанта, и поглаживая, и покусывая, и пощипывая его спортивный торс со
всех сторон.
Ночевали на полу у богатой Адельфины. Сначала Арий наскоро лег на
Веру. Затем, еще не веря удаче, - эх, видели бы его другие офицеры
бригады! - прилег на Елену, Адельфину, которая из-за волосиков на груди
стеснялась дольше всех, еще и еще раз на Елену, каждый раз на новую, и,
насколько он помнил, на Валерию.
При первых подходах он еще предпринимал розыгрыш любви, состоящей, как
известно, в предпочтении одного партнера другому (или другим) на протяжении
по крайней мере одного полового акта, и бормотал что-то ласковое. Но на
третьей или четвертой учительнице этот романтизм потерял смысл, и Арий стал
переползать молча, как последний выживший на поле боя воин, отмечая про себя
лишь жесткость, жирность, сырость или еще какую-нибудь особенность очередной
учительницы да пытаясь по этим особенностям угадать в темноте ее имя.
- Ленка? Что же я люблю к этому твоему месту прижиматься, - томно
бормотал он.
- А я не Ленка, - отвечала шалунья, - Я Люба, - и наносила офицеру
пощечину шуточной ревности.
Начиная с грубоватой поселянки Тани, учительницы задурили. Они
принялись пукать в кульминационные моменты любви, причем, к досаде
лейтенанта, настоящим пищевым выхлопом. Арий сердился и просил, убеждал,
умолял прекратить, вызывая лишь новые приступы куража. "А, а, а, о", -
изнывали учительницы и завершали свое сладкое изнывание предательским "пуу",