"Олег Хафизов. Дом боли " - читать интересную книгу автора

Арий прислонил костыли к спинке кровати, откинулся на подушку,
насколько позволяла фигура, и начал пространнейшее откровение, словно только
ждал для этого повода.
- Я попал в Днищево лет десять назад и был тогда красивее и выше тебя.
Я был офицер авиационной пехоты, гимнаст и, ты не поверишь, бабник.
Алеша издал было междометие, смысл которого примерно можно передать как
"Ну почему же?", но Арий прервал его ограничительным жестом: я, мол, знаю,
кем я был и кого ты перед собою видишь.
- Так вот, однажды у меня заболела головка.
- Головка?
- Ну да, моя голова. Сначала я думал, что это пройдет, как всегда
думаешь в таких случаях, но боли только усиливались и продолжались, пока
невозможно стало терпеть.
- Так у тебя, что?.. - Алеша как бы нарочно забыл латинское название
этой общедоступной болезни.
- Да нет, то, что ты имеешь в виду, у меня бывало столько раз, сколько
у других бывает насморк, ведь я летчик, а у меня заболела
ГОЛОВА, моя единственная головка.
Теплин пожал плечами и настроился на продолжение без перерывов.
- И вот одна знакомая, с которой все началось, а точнее, на которой
закончилось, одна учительница по имени Валерия по блату направила меня сюда,
где, как она утверждала, из человека делают чудеса.
"Чудеса", - эхом подумал Алеша о приплюснутом офицере.
- И вот я попал в руки Евсея Давидовича Спазмана. Перво-наперво меня
усадили в кресло наподобие зубоврачебного, но раз в десять сложнее и
красивей, через которое тебе, наверное, тоже придется пройти, и подключили
электродики ко всем мыслимым местам.
- И к головке? - не утерпел Теплин.
- Естественно, что и в голову. И как был я приспособлен и прочно
пристегнут, Евсей Давидович подходит ко мне с улыбочкой, да вприплясочку, и
говорит: "Ну что, орел, долетался?"
Я тоже ему улыбаюсь, ему не улыбнуться трудно, и спрашиваю:
"Что со мной станется, Евсей Давидович, если не секрет?". Какие могут
быть секреты, отвечает он мне, как всегда с улыбочкой, подходит к аппаратику
да как врубил...
В этом месте рассказа горло Ария отказалось служить хозяину, и тот
сделал паузу для судорожного вздоха.
- Боль вонзилась адская, сразу во все места, как будто в нее окунули.
Все пульсирует, уши заложило, глаза застелило, и во всем этом кошмаре
носится веселый такой Евсей Давидович Спазман с блестящими глазами и
спрашивает так близко-близко: "Ну, как делишки,
Арий? Можно терпеть, Арюша?"
Алеше показалось, что Арий сейчас заплачет, но этого не произошло.
Офицер только учащенно заморгал и продолжил:
- Но то была лишь проверка, не лечение. Лечение ждало впереди.
При помощи своего чудо-кресла Евсей Давидович увидел как на ладони, что
причина моей ненормальности не в жалкой инфекции, которую не обязательно
лечить, поскольку при выходе из больницы она прицепится снова, хоть не
выходи, а в глубочайших процессах моего костного мозга. И прописал мне
перелом позвоночника.