"Елена Хаецкая. Тролли в городе" - читать интересную книгу автора

не могу.
Несколько раз Гемпель останавливался и тихо спрашивал меня, вижу ли я
"это".
- Что именно? - недоумевал я. Все, что я видел, была улица и совершенно
обычные прохожие на ней. Возможно, одна или две бабули могли бы потянуть на
Бабу-ягу, но это оставалось под вопросом и уж тем более вряд ли смущало
Гемпеля.
Мой собеседник вдруг страдальчески сморщил лицо и зажмурился. Кажется,
даже и с опущенными веками он продолжал видеть то, что мучило его все
последнее время, потому что вскорости он опять открыл глаза.
- С каждым днем оно становится все ярче, - проговорил он, - все живее,
в то время как настоящий город уже почти совсем выцвел. Может быть, я вообще
опоздал.
- С чем опоздал? - спросил я.
С психами надо разговаривать ласково. И не перечить.
Он задергал ртом так быстро и страшно, что я замолчал и больше не
произнес ни слова. Ну его совсем. Еще набросится. Я уж стал прикидывать, как
бы мне ловчее от него удрать, но Гемпель, кажется, угадал мое намерение и
схватил меня за локоть. Я поразился крепости его пальцев.
- Вон хороший бар, - сказал он, указывая кивком на заведение,
оформленное в темно-зеленых и золотых тонах - тонах дорогого бильярда.
Мы забрели туда, взяли по коньяку. В зале никого не было, только в
очень темном углу кто-то курил.
Гемпель нагнулся ко мне через стол и приглушенно заговорил:
- Все двери в том доме были заперты.
Я сразу понял, что он вернулся к своему воспоминанию о посещении жилища
Алии на Васильевском острове, и, как ни странно, почувствовал облегчение.
Все лучше слушать связный рассказ, пусть даже полубезумный, чем гадать, что
творится в мыслях собеседника, и быть вынужденным отвечать на его отрывочные
и по большей части непонятные замечания.
- Знаешь, Гемпель, - сказал я, - вообще-то людям свойственно держать
двери своих квартир запертыми. Так, на всякий случай. Это старая традиция.
Он грустно улыбнулся:
- По-твоему, я - сумасшедший?
- С чего ты решил?
- Ты со мной так разговариваешь, как будто я псих.
- У меня был опыт общения с психом, - сказал я. - С настоящим, из
психушки. Он мне про буйных интересно рассказывал.
- Я не буйный, - медленно проговорил Гемпель, - и, боюсь, не псих... Те
двери были закрыты по-другому. Не так, как обычно.
- Как дверь может быть закрыта необычно? - возмутился наконец я. - Ты
хоть себя со стороны слышишь? Что ты несешь?
- Я полностью отдаю себе отчет в том, что говорю, - ответил Гемпель. Я
видел, что он совершенно серьезен. - Когда за дверью есть жизнь, она закрыта
бережно. Тщательно. И в любое мгновение может распахнуться. Она... - Тут он
криво усмехнулся: - Она дышит. Понимаешь?
Я сказал "да", хотя ровным счетом ничего не понял.
Гемпель не придал моему лицемерию ни малейшего значения. Он продолжал:
- А те двери просто прикрывали мертвые помещения. Они были обшарпанные,
с многократно смененными замками, с содранной обивкой, с какими-то