"Елена Хаецкая. Мракобес" - читать интересную книгу автора

Капитан захохотал, сверкая зубами.
- Ты уж обосрался от страха, что мы засядем тут на целую зиму, а?
Трактирщик тихонечко улыбнулся, но видно было, что он воспрял духом.
Начал подробно описывать дорогу до Страсбурга. Выходило, что отсюда ведет в
город Лотара прямой тракт, наезженный и укатанный, так что даже осенняя
распутица оному тракту нипочем.
Капитан, хоть и выпил изрядно, трезвости ума не утратил. Слушал
внимательно, кивал. Разлил на столе пиво и, макая палец, принялся рисовать
карту. Трактирщик вносил поправки. Оба увлеклись. В конце концов Агильберт
размазал карту ладонью, обтер руку о рубаху трактирщика и угостил того
пивом. Тот выпил, шумно рыгнул и с заметным облегчением удалился.
Прибавилось девиц. Явились две из местных, пришла Эркенбальда - острый
нос, острый взгляд, растрепанные белые волосы. Бросила злой взгляд на
монаха. Иеронимус сидел в углу, сутулясь над кружкой пива, но Эркенбальда
была уверена - вот уж кто не пропускает ни взгляда, ни слова из всего, что
происходит вокруг. Иначе зачем ему здесь торчать, трезвому среди пьяных?
А солдаты уже порядочно набрались. Расплескивая пену из кружек, стучали
ими по столам и протяжно распевали во всю мощь солдатских глоток:

Di-i-ich, mein Heimatsta-a-a-l
Kuss ich ta-ausendma-a-al...[2]

При последнем слове капитан вдруг обеими руками обхватил сидящую рядом
тощую деревенскую девицу и жадно поцеловал в губы. Девица облизнулась и
победоносно оглядела собравшихся.
Раздался громовой хохот. Смеялись все, даже кислое личико Эркенбальды
сморщилось в улыбке. Только Хильдегунда не пошевелилась. Сидела и молчала.
Длинная черная прядь попала в кружку с пивом, но женщина не обращала на это
внимания.
Хильдегунда была подружкой капитана. Больше двух лет таскалась с
отрядом, исходила пешком все дороги между Неккаром и Рейном, нажила немного
денег, но еще больше потратила. Родился у нее ребенок, но умер, не прожив и
полугода.
Была Хильдегунда рослой, широкой в кости и плохо кормленой. Лицо у нее
простое, скулы такие широкие, что на глаза наезжают. Не глаза, а щелки. Два
богатых дара у Хильдегунды: голос и густые черные волосы. Благочестивые люди
говорят, что красивые волосы - верный признак ведьмы, ведь любуясь своей
красотой, женщина поддается суетным мыслям и легко становится добычей
дьявола.
Хильдегунда не была уверена в том, что не проклята на веки веков, но
обсуждать это боялась даже с отцом Валентином, хотя вот уж кто легко прощал
женщинам все их грехи. Иеронимус фон Шпейер вызывал у нее ужас, и нового
капеллана Хильдегунда тщательно обходила стороной. Сейчас он сидел почти
напротив нее, и она не решалась поднять на него глаз.
Сидела неподвижно, приоткрыв рот, и глядела на капитана. А тот снял со
своего плеча руку соседки, бухнул кружкой о стол и запел, перекрывая
застольный шум. Грустно запел, как будто оплакивал что-то:

Lasst uns trinken, lasst uns lachen
Konig Karl kommt nach Aachen...[3]