"Владимир Пантелеймонович Хабур. Мирное время " - читать интересную книгу автора

Виктор постоял, посмотрел ему вслед. Стало грустно, и он медленно пошел
прочь. Хотя Виктор знал Леньку дней десять, сейчас ему показалось, что он
остался совсем одиноким в этом далеком и необыкновенном крае.
Виктор перебрал в памяти события последних дней и подумал о том, что
придется много работать. И это хорошо!
Работы он не боится, - вырос не белоручкой. Пока жили с отцом, все шло
как у людей. Правда, отца он знал мало. Когда в четырнадцатом году тот ушел
на фронт, Виктор был еще совсем малышом. Потом отец вернулся - худой,
небритый и веселый, в старой шинели, с винтовкой и шашкой (он служил в
артиллерии). И сразу же началась революция. Отец неделями не ночевал дома.
Виктор знал, что он свергал буржуев, брал Зимний, охранял Смольный. Потом
отец вернулся на завод, надел старую черную куртку и немного пожил дома, как
все. А в двадцать третьем году он снова уехал куда-то под Пензу. Там его и
убили кулаки в дальней глухой деревне. Через два года мать вышла замуж за
человека, который нигде не работал и большей частью сидел дома. Виктор не
любил этого хилого мужчину, с тонкими усами, холодными серыми глазами,
скользкого и ехидного. С первых дней между мальчиком и отчимом установились
вежливые враждебные отношения. А когда Виктор поступил на отцовский завод и
стал зарабатывать себе на жизнь, он ушел из дома и снял комнату в большой
квартире бывшей генеральши на Покровке. Генеральша, толстая, все еще важная
старуха, сдавала лучшую комнату с тремя окнами на Фонтанку двум холостым
служащим банка, а остальные четыре комнаты с дверями в общий коридор -
отдавала жильцам попроще. У Виктора оказалась небольшая зеленая комната с
видом на стену соседнего дома, плохо меблированная, но зато недорогая.
На заводе Виктора приняли в комсомол, он с жаром взялся за работу в
ячейке, после смены подолгу оставался в комитете. Вскоре его избрали членом
бюро. Время было бурное. Повсюду шли собрания - ячейковые, районные,
городские. Подняли голову троцкисты. Они особенно активно выступали на
заводах и фабриках - стремились привлечь на свою сторону рабочих ребят. Все
их попытки оканчивались провалом: на каждого оратора-троцкиста приходилось
по десятку выступавших в защиту генеральной линии партии. Страсти
разгорались, троцкистов часто стаскивали со сцены и не всегда им удавалось
уйти с собрания без хороших рабочих тумаков.
Приближалось десятилетие Советской власти. В канун праздника стало
известно, что на юбилейное заседание в Таврическом дворце хочет приехать
Троцкий. Задолго до начала заседания у дворца собралась большая толпа
заводской молодежи. Никто их сюда не звал, они сами пришли с фабрик и
заводов, из разных районов города.
- Не пустим! - раздалось в толпе. - Пусть поворачивает оглобли!
Было уже довольно темно, когда в толпе пронесся гул. Передавали, что
автомобиль Троцкого подъезжает к углу. Толпа сразу хлынула вперед и вынесла
Виктора к длинному черному лимузину. Остановленный передними рядами,
автомобиль затормозил. Шофер давал надрывные гудки, но люди не трогались с
места. Виктор встал на носки, вытянул шею и увидел в кабине автомобиля
человека в черной каракулевой шапке, с узким клинышком бородки и свисающим
вниз носом. Сняв пенсне, человек что-то говорил, двигая правой рукой, но
слов его не было слышно.
Толпа угрожающе надвигалась. Виктор и какие-то ребята ухватились за
радиатор и крылья машины и стали толкать ее назад. Шофер дал задний ход, под
улюлюканье комсомольцев лимузин кое-как развернулся и уехал.