"Владимир Пантелеймонович Хабур. Мирное время " - читать интересную книгу автора

дело. Там государство крестьянам машины дает. Там партийные организации этим
занимаются. Там люди подготовлены. А здесь что? Не то, что машину - колеса
еще не видали. Летом на санях с гор ездят. Коммуна, чтоб вместе обедать
садиться? А что в котел будут класть - ты об этом подумал? Не все сразу
делается. Придет время, и партия нам скажет: помогите дехканам в колхозы
объединиться. Выполним. Только всё это надо подготовить как следует. И не
одному браться за такое дело. Горяч ты больно, Игнат. Взял и объявил, что
все общее будет. А что там есть? Голые камни, землю тюбетейками меряют,
полгода сушеный тутовник едят, зерна не хватает. Товарищи члены бюро, это
первое дело. Есть и второе.
Игнат тяжело вздохнул и принялся сворачивать листок бумаги пополам,
потом еще и еще пополам. Он начинал нервничать. Корниенко налил себе из
чайника в пиалу холодный чай, выпил и продолжал.
- Кишлак Ясман-Дара известен как старое логовище бежавшего в свое время
бандита Фузайля Максума. Там жили два его старых дружка - баи Рахим Понсад и
Гадо, или как его там?
- Так, - снова пробурчал Шовкопляс.
- Словом, это были вполне нормальные баи. Своих дехкан грабили,
басмаческие шайки собирали, с нами воевали. И когда их прижали - пришли
сдаваться и бандитов своих привели. Расстрелять бы тогда этих кровососов и
делу конец, но положение в то время было сложное, и Советская власть в 28
году их амнистировала. С тех пор они, как змеи в норе, затаились. Может
быть, они даже какие козни против нас и готовили, но об этом никто не знал.
Так вот, прибывает в Ясмаи-Дару товарищ Шовкопляс. Порядок, значит,
наводить. И первым делом приказывает: посадить баев в кутузку. Ну, конечно,
председатель джамсовета перед таким высоким начальником на цыпочках ходит.
Взял и посадил баев. День сидят, другой сидят. Муллы во всех мечетях крик
подняли. Байские прихвостни вооружаться стали. А ночью председателя
джамсовета зарезали, кутузку разнесли и баев освободили. Они на коней и в
Гарм - жаловаться. Говорят: Советская власть нам прощение объявила, а нас
снова притесняют. Кое-как успокоили их и домой отослали.
Вася снова выпил чаю и встал.
- Вот что ты наделал, товарищ Шовкопляс. Кто тебе позволил
самовольничать! Ты что думаешь, партия не учитывает сложности обстановки в
Гарме. Разве легко было ей разгромить басмачей и дать людям спокойно пахать
и сеять. Надо помнить, что за каждым нашим шагом следят враги, каждую нашу
ошибку используют. А ты решил быть умнее всей Советской власти. Левацкие
штучки выкидываешь. Смотри шею не сверни. Мы тоже тебя за это по головке не
погладим. Больше в Гарм не поедешь. Хватит. Тут на тебя писем да заявлений
столько - читать некогда.
Вася сел, вытер платком лицо и шею и постучал карандашом по столу,
чтобы прекратить шум.
- Поговорю в обкоме партии, что с тобой делать. А пока в Дюшамбе
останешься. Может быть, пойдешь в ЦИК работать. Инструктором. Мы туда уже
одного послали - Гулям-Али из типографии. Молодец парень. Учись у него. И
читай побольше. Основоположников читай - грамотнее будешь.
Сразу же было решено вместо Шовкопляса послать в Гарм Леньку.
- Он человек новый, - сказал Вася Корниенко. - Надо там порядок
навести. Ну, да об этом мы еще с ним поговорим.
- А этого дядю, - сказал Корниенко, указывая на Виктора, - раз он